Железный воин - [42]

– А зачем? – не сдержался, спросил Илья.

– А чтобы с колючками были.

– А есть-то как? – не унимался богатырь.

– Так он же их не ест. Он их выращивает.

Ибрагим развязал оба мешка.

– Я вам в дорогу припасов дам. Ваших продуктов надолго не хватит: не съедите, так протухнут на жаре. В пустыню другие запасы брать надо.

Оба мешка были набиты брикетами, в первом мешке – белого цвета с темно-синими полосами, во втором – серого цвета. Ибрагим достал из мешка по брикету и, держа в руках, объяснил:

– Пищевые концентраты. Белый брикет – для вас. Он приготовлен из риса, чернослива, кураги, изюма и пшеницы. Серый брикет – для коня, он из овса, проса и питательных кореньев. Не перепутайте! А впрочем, если перепутаете – не велика беда. – Ибрагим положил брикеты в мешки. – Что у вас с запасом воды?

– Том Арчэл нас снабдил буровым посохом, – ответил Илья.

– Вот как? А вернуть сказал?

– Сказал.

– Это хорошо.

– Хорошо – что дал, или что вернуть сказал? – решил уточнить Илья.

Ибрагим чуть помедлил с ответом, затем с паузой произнес:

– Что дал… и что вернуть надо. А попугая?

– Тоже дал. С возвратом, – поспешил ответить Матвей.

– И шкуру неубитого медведя?

– Точно так, – подтвердил Илья.

– Это хорошо, – опять загадочно произнес Ибрагим. – Попугайчика у меня оставьте – он сейчас вам не нужен. На обратном пути заберете.

Ибрагим вновь направился к полкам. Гости на этот раз остались стоять возле стола.

Старец достал с полки кусок тонкой белой ткани из хлопка и вернулся к столу. Отодвинул легкий плетеный стул с немного искривленными ножками и спинкой и кивком головы пригласил Илью и Матвея сесть рядом, на такие же стулья. Стул под богатырем угрожающе затрещал, но выдержал. На столе стояла фарфоровая чашка с чернильной краской, рядом с чашечкой лежала тонко заточенная палочка. Ибрагим взял палочку, обмакнул в краску и принялся рисовать на белой ткани, объясняя, что к чему.

– Это мой дом, отсюда направитесь по дороге вдоль портового базара. Напротив рыбных рядов повернете направо, а через три квартала, у ювелирной лавки Тагота, повернете налево…

Старец чертил на ткани кружочки, треугольники, квадратики и черточки. И время от времени сам себя поправлял:

– У этого дома деревянная крыша, а я начертил с черепичной. – Хотя на ткани был нарисован просто треугольник, но Ибрагиму виднее.

Через полчаса работа была завершена.

– Теперь вы найдете дорогу, – сказал Ибрагим и отдал маршрутную схему богатырю.

– Так ведь здесь только как из города выйти. А как же нам до гробницы фараона добраться? – спросил Илья, сворачивая и убирая в сумку тряпочку с рисунками.

– А это – самое главное. Вы без маршрутной схемы по Александрии неделю бродить будете. А так выйдете прямо на нужную вам дорогу. Отравляйтесь по ней, никуда не сворачивайте. Этой дороге больше двух тысяч лет, ее построили до того, как Ранзеса Кровавого в саркофаг упаковали. Дорога приведет вас к Курширу, месту сбора воинов. Двенадцать воинов будут вас там ждать, они все уже прибыли в Египет и побывали у меня. Я их снабдил тем же, чем и вас. Все воины прилетели на арендованных коврах-самолетах. А здесь уже, на деньги спонсоров и европейских королей, покупали в дорогу лучших жеребцов…

Итак, дорога приведет вас к Курширу, а оттуда до гробницы – рукой подать, миль двадцать. Хозяин тех мест – принц Аль Ахрейн. Большая часть его земель находится на Территории – так местные жители называют эти земли, где даже птицы не летают. Правда, главный город, Дари, расположен за границами Территории. Владения принца находятся не так уж далеко от Александрии и являются частью Египта, но центральные власти туда не суются и в дела принца не вмешиваются. Земли там скудные, в основном пустыня. Поселений мало, люди живут бедно. Почти все мужчины уезжают на сезонные заработки в крупные города. Семьи не видят своих кормильцев по много месяцев. Скоро Аль Ахрейн вообще останется без подданных, люди покидают свои дома – все меньше желающих жить на Территории, где, кажется, и воздух мертв, а под боком храпит призрак проклятого фараона. Даже принц боится приближаться к гробнице ближе чем на пять миль. И нещадно гоняет редких туристов и всех, кто посмеет зайти дальше Куршира. Думаю, и вас он не захочет видеть на своей земле, тем более – у гробницы.

– Но мы же не загорать приехали – угрозу от мира отвести хотим! – возразил Илья.

– Ты рассуждаешь со своих позиций, а у принца – своя правда. Для него нет ничего дороже своего народа и своих земель, проблемы Европы его не интересуют. Пока гробницу не трогают, есть хоть какая-то гарантия спокойной жизни… Но как вы, воины, будете с ним договариваться – это уже ваше дело.

Вскоре Илья и Матвей ехали по улицам Александрии, строго придерживаясь маршрутной схемы Ибрагима. Матвей сидел позади Ильи, держался обеими руками за богатыря и беспрестанно крутил головой во все стороны.

– Здесь поворот направо, – сверялся со схемой богатырь.

– А после какого дома – с круглыми колоннами или прямоугольными? – спросил Матвей.

– С круглыми.

– Откуда знаешь? Там же одни квадратики и треугольники!

– Я помню, как Ибрагим над этим квадратом пыхтел. Говорил, колонны здесь – большие, тяжелые, круглые.