Железный мустанг - [35]

Поза была очень неудобная. В таком положении можно было легко удержаться ногами здоровенному мужчине, но давление, которое Слокум мог оказывать на рычаг, было почти незаметным по сравнению с тем, какое он оказывал руками.

Его идея не сработала. В этот момент паровоз вместе с тендером уже перевалил через вершину и начал спуск, увлекая за собой цепочку вагонов в первый головокружительный поворот. Второй поезд следовал за ним, как приклеенный. Слокум с трудом перевернулся, пытаясь схватиться рукой за рукоятку тормоза. Над головой снова засвистели пули. Приподнявшись на локте, он все же дотянулся до тормоза и вцепился в него мертвой хваткой.

Падение в ад, сердце, застрявшее где-то в горле при виде извилистой дороги, лежавшей далеко внизу, состав, отрывающийся от рельсов на повороте и по какому-то волшебству снова возвращающийся на них, — все это промелькнуло в сознании Слокума, подобно серии разноцветных картинок.

И еще эта чертова луна, освещающая жуткую картину бледным мертвенным светом. Он посмотрел в конец состава. И. В., как жаба, распластался на тормозном колесе. Слокум решил последовать его примеру: поезд быстро набирал скорость, несясь навстречу верной гибели.

Кассиди снова дал гудок. Ветер подхватил дым, разнося его вдоль состава, раздувая сноп искр, похожих на рой рассерженных пчел.

«Сукин сын! Господи! Проклятье! Проклятье! Деннис, ради бога!»

Продолжая ругаться, Слокум нагнулся над колесом, зажатым между его локтей, навалился на него всем телом, закручивая его все туже, туже, моля бога, чтобы не открылась рана.

Они на скорости вошли в первый поворот, колеса завизжали, как простые смертные под пыткой. Вниз, вниз, вниз и в сторону, отрываясь одной половиной колес от земли под углом, сгоняя краску с посиневшего лица Слокума и возвращаясь на рельсы, вписываясь в новый вираж.

Слокум стиснул зубы, чтобы унять дрожь, и из последних сил сдавил колесо. Туже, туже. Только бы удержать, только бы удержать, снизить скорость перед поворотом, не проскочить мимо.

Возможно, что вертикальный шток, ведущий к колесу, отскочил, потому что все усилия Слокума замедлить движение не имели никакого эффекта. Как бы то ни было, но они вошли во второй поворот еще на большей скорости, чем в первый. Если, подумал Слокум, третий будет еще круче, а четвертый…

Что за чушь? Если скорость увеличится, им никогда не добраться до четвертого поворота.

Кассиди теперь не отпускал свисток, и тонкий звук сирены проносился над составом, отражаясь от окрестных скал и наполняя уши Слокума болезненным гулом.

Они приближались к третьему повороту. Слокум не выдержал и закрыл глаза. Отвернувшись от него, он взглянул назад в сторону И. В. Стрельба прекратилась: нападающие предпочли приналечь на тормоза и выровнять состав вместо того, чтобы, пользуясь поворотами, обстрелять вагоны с боков.

Выйдя из третьего поворота, поезд начал стремительно набирать скорость, увеличивая расстояние между двумя составами.

Теперь дело было за Мэлреем и его помощниками. В ярком свете луны Слокум видел, как под колеса преследующего их поезда посыпались пустые мешки из-под почты-шесть, семь, восемь. Они почти закрыли рельсы.

Паровоз преследователей легко смел пару мешков в сторону, но следующий мешок угодил ему прямо под колеса и запутался в ходовой части машины. Новые мешки продолжали падать на пути. Внезапно паровоз накренился, как будто схваченный огромной невидимой рукой. Цепная реакция была необратима, и вслед за тендером под гору посыпались вагоны с грэнджерской милицией. Он падал вниз, игрушечный поезд, похожий на расстегнутый браслет, переворачиваясь в воздухе и ударяясь о скалы.

У Слокума перехватило дыхание при виде людей, выпадающих из разбитых вагонов, темной цепочки рук и ног, мелькающих в воздухе, сопровождающих поезд до самой земли.

23

Через два дня они прибыли в Огден, где перешли на линию «Денвер» и «Рио-Гранде», держа курс на юго-восток в Пуэбло, Колорадо. Миновав Сан-Рафаэл, они пересекли реки Грин и Колорадо на границе штата, перевалили через горы Сотус-Рэндж, недалеко от пика Пайка, и на следующее утро их глазам представилась необъятная ширь Великих равнин во всем своем золотом осеннем великолепии. По сторонам дороги виднелись стада бизонов, попадались одинокие фермы с силосными башнями и ветряными мельницами.

Слокум и И. В. — став за одну ночь лучшими тормозными кондукторами Рэйли Барлоу — обрадовались перемене местности. К их удивлению, гигант ни словом не обмолвился о мифической серебряной клипсе с нарисованным на ней местом, где зарыт клад Уэлса Фарго, которую негодяй Форд Сирлз спрятал где-то в поезде. В вагоне для лошадей, куда их временно вернули очищать пол от растущего количества пахучих конских яблок, И. В. и Слокум продолжали строить планы побега через горы, но так и не смогли выработать совместного плана действий.

— На этот раз обойдемся без баб, что бы мы ни задумали, — произнес И. В., отодвигая в сторону лошадиный круп, с тем чтобы подобрать продукт его жизнедеятельности и выбросить из вагона.

— Я тебе в сотый раз объясняю, что я ее не просил! — раздраженно ответил Слокум. — Это была ее идея. И двух остальных.