Железный Грааль - [58]

– Ниив тебя не отпустит.

– Знаю. Буду настороже.

Она сказала:

– Я – ее защитница. Делай что хочешь, чтобы сбежать от нее. Делай что хочешь, чтобы разубедить ее. Но если ты попытаешься ее обидеть…

Как наглядное пояснение к невысказанной угрозе из воды высунулся гигантский войтази, щелкнул зубами перед моим носом и снова погрузился в пучину.

– Я не стану ее обижать, – пообещал я Миеликки. – Но на коварство отвечу коварством. И не встану на пути ее смерти.

– В ней – твоя жизнь, – напомнила богиня. – Я до сих пор чувствую запах любви в хижине, где ты наполнял и распалял ее прародительницу за много поколений до того, как навестил Похйолу. Я до сих пор помню запах твоего дыхания, когда ты пытался утопить ту женщину просто ради того, чтобы опомниться; я чувствую вкус соли в твоих слезах, когда ты смотрел на рождение ребенка, праматери твоей малютки Ниив. Твои чары, как соль, растворенная в воде, остались в ней, так что помни: все, что ты причинишь ей, ты причинишь самому себе!

Лодочка ускользала вдаль, и черты Миеликки, улыбавшейся с кормы, стали юными, тонкими и прекрасными. Я крикнул вслед ей:

– Она хочет содрать волшебство с моих костей.

– Так отъедайся хорошенько, – засмеялась богиня.

– Она изгложет меня, как шакал, дай ей только полслучая. Я ей не поддамся, что бы ты ни говорила.

– Вас ждет долгая борьба, – донесся ко мне шепот богини, – и тот, кто состарится первым, проиграет.

Глава 15 В ОСАДЕ

Лодочка, моя верная спутница, пересекла реку и слилась с Арго: дерево с деревом, прошлое с настоящим. Мне грустно было расставаться с ней, но я знал, что Арго радуется ее возвращению. Ясон мрачно склонялся над кормой, глядя через Нантосвельту. Глаза осколками кремня блестели, высматривая тень человека, взгляд которого он почти ощущал на себе. Потом он отдал приказ, и Арго оттолкнули от берега. Нантосвельта подхватила корабль и перенесла ближе к берегу жизни и живущих: поднялись и опустились весла, мой старый друг Рубобост, взявшись за кормило, задавал ритм, а на носу, свернувшись по-кошачьи, притулилась маленькая хрупкая фигурка Ниив – кошка, притаившаяся в засаде и выжидающая мига для прыжка.

Арго прошел вдоль берега, скрылся из виду, а мне пришлось заняться более насущной задачей: как добраться в Тауровинду, опередив Ясона и его команду наемников.

Я не принял в расчет Миеликки. Она, должно быть, задержала их продвижение по реке. Быть может, я, как и она, неподвластный времени, казался ей ближе Ясона, занятого собой и своими чувствами, жестокого и сметавшего все на своем пути. Как бы то ни было, несколько дней бега по долинам, заросшим лесом, через узкие теснины, отделявшие Тауровинду от Страны Призраков, – и я наконец увидел высокий холм, огни костров, знамена и тотемные столбы, поднимающиеся над стеной и башнями. Урта по-прежнему был хозяином крепости.

Однако крепости осажденной.

В пути меня обогнала колонна воинов, в которых я узнал Нерожденных: могучие кони и плащи простых цветов – зеленые и красные. Мертвые предпочитали более сложный рисунок. Мечи скрыты в выложенных золотом ножнах, и у каждого в руках одно копье с толстым древком, а не связка дротиков, с которыми так ловко управлялись Урта и его предшественники.

Щиты их имели форму узкого овала, почти без украшений, и висели у седла, а не на спине воина. Я уже достаточно изучил Страну Призраков, чтобы опознать отряд будущих вождей здешних мест.

Я притаился, пропуская их, хотя не предчувствовал исходящей от них опасности.

Следом отряд Мертвых, блистающих яркими цветами, бренчащих бронзовыми кольцами на предплечьях, в ушах и на щиколотках, прошагал мимо меня, а за ним летели вороны, предвкушающие добычу. Этот отряд, жестокий и грубый, казалось, пребывал в мире скрытых значений. Они сознавали мое присутствие, хотя и не видели меня, скользящего через лес клочком тумана на холодном ветру. Они показались и тут же скрылись, но я много дней видел их след – след крови.

И Мертвые и Нерожденные смешались в осаждающем войске, перекрывшем все пути и тропы, кроме той, что вела к Нантосвельте: вьющейся тропы, по которой уносили плетеные лодки с телами умерших.

По этой тропе я мог вернуться к Урте. По ней же явится в Тауровинду Ясон, когда Арго наконец доберется к простому деревянному причалу.

Воины из ивы и орешника, воины из тиса и дуба окружили холм пятью рядами: иные были вырезаны со всем тщанием, но в большинстве – лишь скрещенные ветки с растянутой на них человеческой кожей. Мрачные костлявые идолы, мимо которых не посмел бы пробраться к крепости ни один грабитель.

В высокой траве тенями скользили Мертвые. Я обогнул их по дороге к реке. В поле их были сотни, хотя почти все спали, свернувшись в комок. Каждый ветерок, каждое движение воздуха здесь означало проходящий мимо призрак. Пахло тлением. Уголком глаза я заметил то блик металла, то цветные перья на шлеме. Высокие кони и низкорослые лошадки бродили в полусвете полубытия. Отворив истинный взгляд, я услышал смех и шум военных учений, треск костров и собачий лай.

Сомневаться не приходилось: пришельцы из Иного Мира твердо решили отвоевать Тауровинду. Они покинули свой мир и принесли с собой часть его, окружив Громовой холм.