Железный цветок - [57]

Голос Гарета звучит прерывисто, он будто рассказывает нам о далёкой возлюбленной.

Глаза Марины светятся сочувствием. Она кивает, её губы дрожат. Прижав ладонями жабры и напрягая шею, она притягивает Гарета к себе и произносит:

– Иди сюда.

Он сопротивляется, совершенно сбитый с толку.

– В воду? К тебе?

Марина кивает, и Гарет уступает ей, погружаясь в ванну рядом с шелки. Когда они одновременно опускаются на дно, устроившись рядом, из ванны выплёскивается вода, заливая и без того мокрый пол. Гарет откидывает голову назад, закрывает глаза и выдыхает под водой – к поверхности бегут пузырьки воздуха.

Спустя довольно много времени он отталкивается от дна и выныривает – Марина следует за ним. Гарет прерывисто вздыхает, с него льётся вода. Марина тонкой рукой обнимает его за плечи. И тут на лице Гарета проступает отчаяние, и он низко опускает голову.

– Гарет, тебе не холодно? – ласково спрашиваю я.

Вода ледяная, и я давно покрылась мурашками, ведь меня не раз окатило брызгами.

Гарет качает головой, не поднимая глаз.

– Я не чувствую холода. А вода… неважно, тёплая или холодная – она всегда приятнее, чем воздух. Но я не могу дышать под водой. Не могу в ней жить.

– Оборотень наполовину, – сочувственно шепчет Диана.

– Ох, Гарет. – У меня нет сил смотреть на мучения доброго друга, который хранил этот секрет столько лет. – Почему ты нам ничего не рассказывал?

– Мне хватало неприятностей из-за цвета волос. Я и думать не хотел о других… странностях. И я всегда знал, что мать страдала из-за меня.

Гарет поднимает голову и смотрит на Марину. Она отвечает ему горестным понимающим взглядом и гладит по щеке, смахивая его скупые слёзы.

– Ты один из нас, – едва различимо и с видимым усилием произносит шелки. – Даже если не можешь жить под водой.

Гарет застывает в отчаянии.

– Нет. Я не знаю, кто я. Для меня нигде нет места.

Мне тут же хочется его защитить.

– Твоё место рядом с нами, – настаиваю я. – Мы одна семья. Всегда были и будем.

Марина гладит Гарета по голове, как часто делает с теми, кто ей нравится, и в нём вдруг что-то ломается, сдерживаемые годами страхи и чувства рвутся наружу, слёзы на его лице смешиваются с водой.

– А есть ещё такие, как я? – спрашивает Гарет Марину, прерывисто вздыхая в такт её прикосновениям.

Марина задумчиво хмурится. Она зажимает ладонями жабры и с трудом произносит:

– Таких, как мы, не было никогда.

– Я хотел спросить… есть ли шелки, которые не могут жить под водой? – Гарет умолкает, в горле возникает спазм.

Марина пристально смотрит на него, мучительно подбирая ответ:

– Я не знаю.

Гарет опускает голову и закрывает рукой глаза. Жабры Марины раскрываются, и она издаёт мелодичные звуки, приглашая Гарета в свои объятия. Он тихо плачет, уткнувшись в её худенькое плечо.

Диана смотрит на них, удивлённо приподняв брови. Интересно, о чём она думает, что видит своим невероятно острым зрением, глядя на Гарета и шелки?

Наконец Гарет затихает, и Марина отстраняется, нежно утирая его слёзы. Потом шелки прижимает жабры и произносит:

– Моя сестра и другие… – Ей очень трудно говорить, но она продолжает: – Им нужна помощь. Они поймут, что ты шелки. Ты нужен мне, Гарет Килер… – Марина умолкает, как будто не справляясь с нахлынувшими чувствами, её жабры трепещут. Глубоко вздохнув, она снова закрывает жабры. – Пожалуйста… помоги нам. Помоги своему народу…

Лицо шелки искажает гримаса боли и отчаяния, комнату наполняют недоступные пониманию музыкальные звуки.

Гарет нежно берёт её за руку.

– Я помогу вам, – уверенно отвечает он, как будто произнося клятву. – Мы отыщем твою сестру и других и их шкуры. Обязательно. Не знаю как, но мы это сделаем. А потом отвезём вас всех обратно в океан.

Марина без устали пользуется своими недавно обретёнными способностями, она даже разговаривает сама с собой, когда не находится других собеседников. Вскоре шелки уже говорит, не опуская голову под воду, учится управлять жабрами и разборчиво произносить слова и фразы.

Гарет проводит каждую свободную минуту с Мариной, частенько в ванной комнате Северной башни. Они вместе погружаются в ванну, чтобы шелки было удобнее разговаривать. Иногда Марина даже поёт Гарету, и далеко за полночь в нашей комнате звучат грустные, будто сыгранные на флейте мелодии.

Глава 19. Исчадия зла

Я благоговейно открываю футляр, в котором хранится скрипка, и не могу оторвать глаз от древесины альфсигрской ели густого багряного цвета. Скрипка – подарок Лукаса, я хочу её вернуть, но никак не найду в себе силы расстаться с прекрасным инструментом.

Я давно не музицировала, но сегодня вдруг получила с посыльным несколько исписанных нотами страниц, достала из обитого зелёным бархатом футляра мэлорийскую скрипку и взяла в руки смычок. Ноты прислал Лукас, они написаны его рукой. Почерк отрывистый, неровный, вместо привычной точности – нетерпение. Он писал торопливо, словно выплёскивал на пергамент мысли, чтобы не забыть их.

Пытаясь сыграть новые пьесы, я каждый раз дохожу лишь до середины. Музыка слишком резкая, немелодичная, постоянно напоминающая о противоречивых чувствах, которые бурлят во мне, о борьбе против могущественной тёмной силы – ей так легко покориться.