Железное сердце Вайолет - [16]

Деметрий спустился вниз и пошел через лес к лагерю, не переставая удивляться.

— Почему дракон назвал наш замок проклятым? — спросил он вслух. Деревья не ответили.

— Наш замок всегда был хорош. Никакого зла никогда не было.

Лошади жевали свой завтрак и молчали. Хотя в глубине его мозга… Та комната! Эта картина! Мальчик задрожал и засуетился.

Наконец, Деметрий рассказал королю свою историю.

Но, увы, любое сообщение, которое передавал дракон — или тот факт, что дракон вообще что-то сообщал — было потеряно в радости Рэндалла.

— Дракон! — воскликнул он, опрокинув миску с завтраком, и, схватив мальчика за руки, закружил его. — Я знал, что будет мудро взять тебя с собой, чудесный, румяный, блестящий мальчик! — Король громко расцеловал мальчика в обе щеки и опустил совершенно ошеломленного Деметрия на землю. — Все! — крикнул он. — К лошадям!

— Но… — начал Деметрий.

— Драконы очень хитры и ужасно умны, — сказал всем король. — Скорее всего, он попытается убедить нас отказаться от миссии. Не забудьте закрыть свой разум от его влияния и давайте, вперед!

Хороший совет, рассудил Деметрий. Но он все еще не мог избавиться от этого древнего, грубого голоса, эхом отдававшегося в его голове, когда он собрал свои припасы, оседлал лошадей и галопом последовал за отрядом.

СЛИШКОМ ПОЗДНО, СЛИШКОМ ПОЗДНО, СЛИШКОМ ПОЗДНО.

ГЛАВА 14

Мот искал Вайолет в потайных проходах в стенах замка, но тщетно. Возможно, его память о планировке подвела, или коридоры перестроились (опять!), или что-то просто перенаправило его путь. («Мот знает, кто ты. Я видел тебя», — пробормотал он в тихую темноту, когда невидимое нечто скользнуло прочь.) Домой он вернулся в отвратительном настроении.

Вайолет тоже не могла найти нужный коридор. Но она чувствовала эту скрытую библиотеку с ее странной, непонятной книгой. Она чувствовала, как книга дышит. И все то же зудящее, пузырящееся любопытство росло и росло под ее кожей.

Хотя вскоре у Вайолет появились более серьезные заботы.

В ту ночь у королевы схватило живот, и роды начались слишком рано. Младенец умер, не успев набрать в легкие воздух. Еще один сын. Еще одна потеря.

Королева продолжала истекать кровью. И кровотечение перешло в лихорадку.

— С этим можно справиться, — говорили измученные врачи, вбегая и выбегая из комнаты с напряженными и застывшими лицами. Вайолет попыталась поверить их словам. Она не хотела расставаться с матерью и оставалась там столько, сколько ей позволяли… ждала с покрасневшими глазами в коридорах, когда врачи пытались прогнать ее.

Она не ушла; в конце концов, Вайолет была девушкой своих собственных идей.

— Моей матери нужны истории, — сказала она твердым и решительным голосом. И, наконец, врачам ничего не оставалось, как повиноваться, хотя они и ворчали об этом в частном порядке.

Бодрствовала королева или спала, Вайолет сидела рядом и рассказывала ей одну историю за другой, пока во рту у нее не пересохло, как песок. Она рассказывала истории, когда должна была есть, и истории, когда должна была спать. Она рассказывала истории так, словно от этого зависела ее жизнь. Или жизнь ее матери. Или каждая жизнь.

Она рассказала матери о сказочнике, который видел мир во сне.

Она рассказала матери о сердце, которое горело, сердце, которое было потеряно, сердце, сделанное из золота и сверкающих драгоценных камней, таких острых, что они резали глаза.

И она задавалась вопросом, что же делает историю запретной. И она удивлялась силе, которой может обладать одна-единственная история.

А далеко-далеко, на краю мира, какое-то существо шевелилось, извивалось и дергало свои путы.

— ПОЧТИ, — прошипел Ниббас.

ГЛАВА 15

Пока королева лежала в постели, лихорадка бушевала, сердце колотилось, а жизнь становилась все слабее и слабее, как сухая трава, король Рэндалл, Деметрий и остальные преследовали Ониксового дракона. Это было прекрасное создание, хотя и довольно старое. Его кожа казалась светящейся и глубокой, как ночное небо, с блестками сверкающих пятен, как звезды, разбросанных по его спине. Его единственный глаз был сверкающим драгоценным камнем под бровью. Его крылья оказались подрезаны — плохая, рваная работа кого-то, кто мало заботился о благополучии существа — а одно было сломано в какой-то момент его долгой жизни и плохо зажило. Он мог прыгать и скользить, но не летать.

То, что он выжил после долгого блуждания вслепую по лесу, было чем-то вроде чуда.

Еще более удивительным было то, что существо было умным, быстрым и чертовски трудным для восприятия, несмотря на свои недостатки. Король Рэндалл и его охотники преследовали зверя день и ночь, окружая его, блокируя побег. Следопыты вели атаку по земле, в то время как пять быстрых соколов преследовали с воздуха. Расставлены силки, спрятаны приманки, расставлены ловушки, и все же дракон скользил сквозь самые узкие щели, как змея, не нуждаясь ни в отдыхе, ни в пище, ни в воде — и не будет еще некоторое время. В конце концов, драконы могут много месяцев обходиться без еды и питья, и хотя они предпочитают оседлый образ жизни, богатый дневным сном, они обладают удивительной выносливостью.

Вскоре охотники начали уставать. Это уже были жалкие оборванные люди.