Железное сердце Вайолет - [12]
Она стояла перед зеркалом, лицом к своему отражению — ее разноцветные глаза, непоследовательная кожа, слегка перекошенное лицо. Обычно Вайолет не слишком любила смотреть в зеркало.
— Я уже знаю, как выгляжу, — нетерпеливо говорила она. И она знала, что уродлива. Никакое количество зеркальных взглядов не изменит этого, никогда. Но в этот день отражение привлекло ее внимание, задержало на месте. Она смотрела на сочащиеся слезы, стекающие по щекам, на хмурые губы.
Эгоистка, подумала она.
Скучная, снова подумала она. Она закрыла глаза, ее сердце разрывалось между желанием быть достаточно полезной, чтобы быть приглашенной на экскурсию отца, и желанием быть достаточно умной, чтобы убедить его остаться.
Она открыла глаза и уставилась на свое отражение.
«Недостаточно хорошенькая», — прошептал голос в глубине ее сознания. «Недостаточно для настоящей принцессы», — еще тише произнес он. Эта мысль в последнее время часто всплывала на поверхность. Вайолет пожала плечами.
— Да, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. Она посмотрела на свое отражение. Ее отражение не смотрело в ответ. — Я настоящая, — никто не ответил. Она закрыла глаза, отвернулась и поспешила по коридору.
Вайолет не заметила, что в ее отражении в зеркале было что-то… странное. Если бы она была внимательна, то могла бы заметить, что ее отражение — как это обычно бывает — не отражает ее движения и не исчезает в пределе зеркального пространства.
Нет, ее отражение осталось.
Она осталась.
И когда Вайолет — настоящая Вайолет — дошла до конца коридора, вытирая слезы, отражение в зеркале — не та Вайолет — растянуло губы в жестокой ехидной усмешке.
ГЛАВА 11
Охотничий отряд ушел на двойную фазу Малой Луны, когда то, что когда-то было известно лишь немногим избранным, стало известно всем: королева — наша дорогая, прекрасная и мудрая королева — ждала еще одного ребенка. Учитывая печальное завершение других ее беременностей (помимо чудесного рождения Вайолет) и растущую опасность для ее жизни и здоровья, мы беспокоились за нее. Каждая дышащая душа среди нас.
Тем не менее, весь замок был под строгим приказом не просвещать короля… даже когда послали команду снабжения, чтобы пополнить истощающиеся запасы охотничьего отряда.
— Король не должен знать, — сказала она.
— Он искал дракона с тех пор, как я его знаю, и, возможно, у него никогда не будет другого шанса, — рассудила она. — Зачем давать ему повод для беспокойства? Либо ребенок будет жить, либо нет, и король ничего не может с этим поделать.
И, возможно, это было правдой. Но как же мы волновались! И хотя она делала вид, что не понимает, королева тоже.
Вайолет, со своей стороны, стала для матери как тень. Она ходила туда, куда ходила королева, ела, когда ела королева, спала, когда спала королева. Она принесла напитки, еду и книги. Она присутствовала на собраниях, слушаниях и советах… даже на самых скучных и утомительных.
Королева потворствовала этому, называя Вайолет «моя маленькая ученица».
— Помни, дорогая, — серьезно сказала она, — чем утомительнее встреча, тем лучше подготовка к ней. Хотела бы я сказать тебе, что скука становится приятной с возрастом, но, увы, не могу.
— Она рассмеялась, но потом смех превратился в гримасу, а гримаса — в крик, и наша серолицая королева снова оказалась в окружении врачей.
После особенно долгого совещания королева удалилась в свои покои, чтобы прилечь. Вайолет немного побыла рядом с матерью, чтобы рассказать ей историю… историю о том, как ученик сказочника влюбился в картину, и как картина пыталась захватить мир. Но мать не услышала конца, потому что заснула где-то посередине. Виолетта откинулась на подушки, держа мать за руку.
Как может картина завладеть миром? Она поймала себя на том, что размышляет. Сама история — как и многие из ее историй — вырвалась из ее уст непрошеной и незапланированной. Она была уверена, что часть рассказа была из историй, которые она слышала или читала, а другие части создала она сама. Но сколько она собрала из других мест, она не могла сказать.
И в любом случае она была уверена в одном: Вайолет понятия не имела, чем закончится эта история.
Картина, которая захватила весь мир? Или хотела. Возможно ли это?
И снова ее мысли вернулись к той тайной библиотеке, к странной картине и книге, которую она уронила много лет назад. Она все еще преследовала ее во сне — все перелистанные страницы, пыльные картинки и открытые глаза. Каждое утро она просыпалась со сверхъестественной верой в то, что ей суждено расшифровать странные буквы в книге, что она перепишет сама себя, точно так же, как переписали себя буквы в нижней части картины, если только у нее будет шанс увидеть ее снова.
Спящая королева пошевелилась и что-то пробормотала. Она закрыла лицо рукой, и морщинки вокруг ее рта напряглись. Вайолет соскользнула со скользкого покрывала, ее ноги мягко шлепали по каменному полу.
— Я вернусь, мама, — сказала Вайолет, беря руку матери и целуя костяшки пальцев. И очень тихо поспешила выйти из комнаты.
Чего Вайолет не знала, так это того, что за ней наблюдают. В противоположном углу, в тени, стояли две фигуры, одна молодая (скорее мальчик, чем молодой мужчина) и одна очень, очень старая. И они были маленькими. Такие маленькие, что, если бы Вайолет стояла там, они доставали бы ей только до колена. Как только Вайолет закрыла за собой дверь, старший скрестил руки на груди и хмыкнул.
