Железная вдова - [13]

Я сажусь там, где между двумя девушками образовалось самое большое пространство. Холодная сталь обжигает мои бедра. Я напряженно скрещиваю ноги, стараясь утихомирить несущийся вскачь пульс. В мозгу вздымается буря вопросов. Я похожа на сестру – заметит ли это Ян Гуан? Выберет ли он меня? Достаточно ли я наточила шпильку, чтобы проткнуть яремную вену?

Все молчат. Мы мало разговаривали между собой, когда несколько часов назад тетушки проверяли нас на девственность. Одна девушка не прошла. Крича и рыдая, она клялась, что никогда не была с парнем (я усомнилась в точности проверки), но ей официально отказали в должности пилота-наложницы и увели. Куда – не знаю. Надеюсь, не обратно домой. Родственники наверняка утопят ее в клетке для свиней.

Я содрогаюсь при мысли о том, что случилось бы, если бы я тоже не смогла соответствовать их деспотическим требованиям. Мне трудно избавиться от воспоминаний, как родичи набросились на меня с вопросами об Ичжи, когда я, расталкивая их локтями, добиралась до веревочной лестницы.

– Между нами ничего не было, – вот единственное, что я сказала, чувствуя, как горят щеки.

Не знаю, как он справился с ними, после того как меня увез планолет. Но это не имеет значения – им до меня уже не добраться.

Мне физически больно думать о том, что Старшая прошла через это три месяца назад. Через все это. Нас целый день скребли и чистили, удаляли волоски, наносили макияж; нам читали лекции, нас фотографировали для новых рекламных буклетов.

Ичжи увидит эти снимки. И комментарии читателей, разбирающих по косточкам мою внешность, споры о том, гожусь ли я для Ян Гуана.

Надеюсь, Ичжи испытает такое отвращение, что забудет меня.

По комнате снова разносятся жуткие громыхания и скрипы испытательного стола. Купаясь в голубом свечении разнообразного оборудования, я вместе с другими претендентками наблюдаю, как раскачивают девушку, пока она пытается удержать контроль над бабочкой на потолочном экране. У нее есть десять минут, чтобы преодолеть как можно больше препятствий в тоннеле. Картинка с экрана отражается в металле стен. Понятия не имею, почему этот способ считается лучшим для замера духовного давления. Может, они подсчитывают, сколько усилий тебе требуется, чтобы сосредоточиться, пока тебя раскачивают.

Я прижимаю ладонь к животу. Тревога бьется у меня в груди, как собачий хвост. Не знаю, чего мне хочется: чтобы время двигалось помедленнее или побыстрее. Мысль о том, что, когда все закончится, мы предстанем перед Ян Гуаном, вызывает у меня желание умереть на месте, но вся подготовка тянется довольно долго. Наверное, сейчас уже очень поздно. Ян Гуан ведет ночной образ жизни, потому что чаще всего хундуны нападают по ночам.

Я машинально дотрагиваюсь до волос. Прическу – инженерное чудо – венчают два напомаженных завитка на макушке, сложенных в виде лисьих ушей, объем создан с помощью спрятанных снизу фальшивых волос. В середину «ушей» вставлены хрустальные лилии, и все это великолепие скрепляют серебряные шпильки с блестящими кисточками. Я пробегаю пальцами по своей «домашней» шпильке – единственному темному предмету в этом сияющем хламе.

– А ты уверена, что эта шпилька подходит к твоему наряду? – внезапно шепчет сидящая рядом девушка.

Меня пронизывают холодные иглы шока, словно в замерзшем озере.

Она что-то заметила? Неужели проглянуло лезвие?

Я провожу пальцами по соединению, за которым спрятано лезвие. Гладко. Слава небесам!

– Это память о моей матери. – Я пытаюсь отделаться сентиментальным враньем, которому поверили тетушки. Медленно, с кажущейся беззаботностью опускаю руку, но мои пальцы холодеют, как скамья под нами.

– Да, но тебе не кажется, что она не к месту? – настаивает соседка, приложив ладонь к подбородку. Белая пудра, скрывающая недостатки кожи, размазывается по ее пальцам. Накрашенные губы блестят, как свежие ягоды, глаза обведены подводкой, благодаря которой они похожи на кошачьи, на веки нанесены персиково-розовые тени.

– И куда мне ее деть? – Я хмурю брови, наверняка сминая нарисованный между ними алый лотос. – Карманов-то нет.

– Могла бы оставить у тетушки Доу. Конечно, эта шпилька много для тебя значит, но вряд ли она такая уж ценная, чтобы ее украли.

Я вспоминаю имя этой девушки. Сяо Шуфэй. Та, у которой духовное давление сто восемнадцать.

– Ей и тут неплохо, – шиплю я, зная, что рискую вызвать проблемы. Лишь бы эта девчонка отстала. – Тебе-то какое дело?

– Эй, я просто пытаюсь помочь. – Она выпрямляется, хорошенькое личико обиженно кривится.

– И кто тебя просил? Беспокойся о себе.

Она в изумлении открывает рот.

– Кем ты себя возомнила? Думаешь, ты лучше нас и мы тебе завидуем?

Остальные девушки таращатся на нас, три пары подведенных глаз блестят от страха и свечения аппаратов.

– Ну, теперь я так и думаю. Иначе с чего бы ты завела эту тему? – Я скашиваю глаза. – Чему тут завидовать? Духовному давлению?

– Я тебя умоляю! Чтобы стать хорошей наложницей, не нужно такое высокое духовное давление. – Она окидывает злобным взглядом мою фигуру. Благодаря угощениям, которые приносил Ичжи, я почти не худела, несмотря на все старания родичей заморить меня голодом.