Железная роза - [51]

— У вас есть мальчик для чистки обуви? — удивилась Джульетта.

Так же она удивилась, когда услышала о шестидесяти пяти спальнях в Харроугейт-Холле.

— Это старинный замок, — вздохнул Сент-Клер. — Наш титул очень древний. И нравится мне это или нет, но титул накладывает множество обязательств и большую ответственность. И не в последнюю очередь ответственность за сотни фермеров, многие поколения которых зависели от нашей семьи. Это немного напоминает сообщество, которое вы здесь создали, — добавил он, кивая в сторону гавани. — Если бы не ваша семья, где бы они все были? Что бы они сейчас делали?

— Спали с девками и пьянствовали где-нибудь еще, думаю. Нас или меня это мало касалось бы.

Темные глаза продолжали внимательно наблюдать за ней.

— А сейчас, капитан, вы не правы, — спокойно возразил герцог. — Вы делаете вид, будто вам все равно, но вам совсем небезразлично, что станется с близкими людьми. С Джонни Боем, например. Если бы вас так мало интересовали ваши люди, вы не заметили бы кровь на его ноге в суматохе сегодняшнего дня. И не спросили бы лейтенанта Бека, как он получил ожог на лице, и не спускались бы каждый день в кубрик, чтобы узнать о состоянии здоровья раненных в бою с «Санто-Доминго».

— Глуп тот капитан, который не заботится о благополучии своей команды.

— И глуп тот лорд, который позволяет своим вассалам умирать с голоду в суровую зиму. Однако, как вы не устаете напоминать при каждом удобном случае, у меня здесь нет друзей. Мой титул не имеет веса, мое положение в обществе ничего не значит. Пробыв в вашем обществе меньше трех дней, я понял, как смешон со своим высокомерием и претензиями, Прошу только об одном: дайте мне шанс доказать, что я не только надменный аристократ. И простите, если я ошибался в отношении вас.

Герцог таким умоляющим тоном произнес эти слова, что Джульетта с интересом посмотрела на него, склонив голову набок.

Он вовсе не глуп, и язык у него хорошо подвешен, в этом сомневаться не приходилось. Похоже, внешность действительно бывает обманчива: несмотря на изысканный наряд из бархата и кружев, Вариан Сент-Клер обладает не только незаурядной физической силой, но и незаурядным умом.

Джульетта скользнула взглядом по его крепкой шее, широким плечам. На нем были только рубаха и панталоны, ни камзола, ни накрахмаленного воротника. Рубаха, широко распахнутая на груди, позволяла видеть густую шелковистую поросль.

— Мне кажется, я и так уже проявила достаточно терпения, — пробормотала девушка, — особенно прошлой ночью.

— Прошлая ночь — это ошибка. Я вел себя… совершенно недопустимо. Наверное, в этом виноват ром. Но… но даже это не успокаивает мою совесть. Обычно я хорошо владею собой, но… Боже мой, этот лунный свет, яркие звезды и вы, почти раздетая…

Он замолчал, осознав, что и сейчас все очень напоминает вчерашнюю ситуацию. Лунный свет запутался в ее влажных кудрях. Только она уже не пахла соленой морской водой и парусиной. Ворот рубахи сдвинулся, оголив округлое нежное плечо.

— В любом случае, — продолжил герцог, — вчера я не должен был терять самообладание.

— Вы хотите сказать, что сегодня вам лучше удается сдерживать свои порывы? Если так, то я рада это слышать, потому что у меня сейчас нет настроения драться с вами.

От звука ее нежного голоса у него мурашки побежали по коже. Тонкая рубашка соскользнула еще ниже, и если бы не отвердевшие соски, натянувшие ткань, грудь девушки обнажилась бы полностью.

— У меня тоже нет желания драться с вами, — прошептал Вариан.

— Хорошо, — задумчиво произнесла Джульетта. — Чем же мы тогда займемся? Если у герцога в какой-то момент и было намерение извиниться и уйти, то… оно исчезло в тот же миг, как она встала на цыпочки и прижалась губами к его губами. Это был нежный быстрый поцелуй, но Вариану показалось, будто его ударила молния. За первым ударом молнии последовал еще один, когда Джульетта обняла его за шею и приникла к нему в долгом и страстном поцелуе.

Когда поцелуй закончился, герцог разглядел жесткий блеск в ее глазах и почувствовал, как у него встали дыбом волосы не только на затылке.

— Можно спросить, почему вы это сделали?

— А вы почему поцеловали меня прошлой ночью? И если снова скажете, что это была ужасная ошибка и вы будете сожалеть о ней до конца своих дней… Предупреждаю, ваши дни закончатся сейчас же и самым неприятным для вас способом.

На мгновение у Вариана от удивления челюсть отвисла.

— Полагаю, я должен был бы ответить так: я поцеловал вас, потому что хотел это сделать.

— А почему остановились?

— В самом деле, капитан, я…

Джульетта тихо засмеялась и отступила назад:

— Рука все еще болит?

— Что, простите?

— Ваша рука. Дайте мне посмотреть.

Вариан недоверчиво хмыкнул и спрятал руки за спину?

— Уже не так жжет, спасибо. Большой палец еще побаливает, но я уже могу им двигать.

Джульетта улыбнулась и, схватив его за запястья, заставила вытянуть руки вперед. Она уже и раньше отмечала, что руки у герцога большие, ловкие и слишком сильные, чтобы можно было поверить, будто он все свое свободное время проводит за карточным столом или играет в кости. Длинные тонкие пальцы загрубели, значит, он не всегда носил лайковые перчатки. Руки с крепкими запястьями, как у человека, хорошо владеющего мечом. Она держала его ладони так, что на них падал лунный свет и ей были отчетливо видны красные следы от каната. На одной ладони они уже почти исчезли. Опухоль возле большого пальца на другой руке также почти спала.