Железная мистерия - [45]

Обескураженные голоса

— Колдуны! — Это он, — ирод!

— Околпачил нас…

                  весь

                      город!..

— Охмурил, а когда ж сдохнет?

— Он в убежище, знать, дрыхнет.

Другие голоса

— Рано запели, пташки:

Как бы не съели кошки…

— Эй, оглянись: с вышки

Прямо на нас — пушки!

Мощный залп батарей Речного форта. В толпе образуются зияющие пустоты. Народ шарахается в сторону, оставляя сотни убитых на мостовой.

Голос маршала в Речном форту

Спасемся еще. Окрепнем!

Вышибем клином клин.

А сгинем — так дверью хлопнем:

Семь бед, но ответ один.

Разговор в крипте

— Странно, все тягостней ночь лихая,

Давит на грудь неимоверный груз…

— Слышите: гусеницами громыхая,

Мчатся машины ущельями трасс…

— Это — другая, не наша стихия,

Будто наречья неведомых рас…

Ректор

Просто — удушье, биенье крови,

Шум неумолчный в ушах…

Вон уж и смерть в этом каменном чреве:

Алые нимбы цветут на свечах.

Экклезиаст

Мы и не ждали праздника:

Вторая Стража иссякла,

Но кровью, огнем и казнями

Багрится начало цикла.

Голоса Синклита

— Мы расширяем ход в катакомбы,

Стража безумствует, боронясь.

— В чадных застенках жертв гекатомбы

Взору открылись, с мраком слились.

Экклезиаст

Годы, залитые черным горем,

Грозная перечеркнула заря,

Слышите — лязгают двери тюрем,

    Гудом гудят лагеря,

В каждом бараке, в каждом БУРе

Освобожденные плачут навзрыд;

   Дух потрясен…

Голоса Синклита

…Оглушающей бурей

Встретит вас опустошаемый град.

— Но не опасны ни ветры, ни море,

Ни пламена, ни уран, ни иприт.

— Тот же, чья жизнь сократится — в просторе

Вышней России

             свой храм довершит.

— Наши неугасимые зори

Встретят его у порога в Синклит.

Скрежет взламываемых дверей,

Голос командира одного из подразделений международной армии

Лестница в затхлое это пространство

От крови еще влажна…

Ректор

Гость! твое боевое убранство

Огненным орденом освободителей

    Расцвесть должно!

Другие

Не мстителями, не завоевателями —

Друзьями нам быть дано!

Командир

Рад вам помочь; но Цитадель

    Не доконать ничем:

Конус ее, облеченный в сталь,

    Стал совершенно нем.

Тигром зато

           грозит и рычит

    Маршал в Речном форту:

Мы полагаем, он замолчит

    Только с землей во рту.

Каждый поэтому из катакомб

    Может в наш легион.

Молодой интеллигент

Я отрицаю этику бомб!

Командир

Ах, вы — пацифист… Pardon.

Ректор

Позвольте представиться: доктор Z,

    Член академии. В полк

Мне не к лицу. Руководство газетами,

    Школами — вот мой долг.

Молодой интеллигент

Воздух горячими струями прыщет,

Пол из-под ног ускользает… Иду…

Вот она, воля! Боже, как блещут

Светочи смерти в этом аду…

Экклезиаст

Теперь разойдутся врозь

Дороги наши надолго.

Девушка

О, нет! Вы — прочная ось

Общего дела и долга.

Сестрою, на фронт, в народ

Рвалась я совсем недавно;

Теперь же слышу: зовет

Освобожденная Навна —

Нести ее весть, как вы, —

Калекам, сиротам, детям…

Экклезиаст

Пусть так. Ущелья и рвы

Начальным лучом осветим.

Нам быть суждено мостом

В Небесную Русь.

Молодой интеллигент

                Я с вами.

Ректор

Прощайте, друзья. Потом

Сойдемся в будущем храме.

Экклезиаст

Хаос… Бушующий Шаданакар!

Схватка и вопли двух зол, двух кар…

Голос Жругра

Рвусь на куски… сворачиваюсь…

Застит глаза кровь жертв…

Я ль не вочеловечиваюсь

В богатырей всех битв?

Я ли не оборачиваюсь…

Я не могу быть мертв!

Укурмия

Станешь!

Жругр

        Пусть; но в Уппуме я

Окрепну для битв опять,

Потомков твоих, Укурмия,

Разгрызть… пожрать…

                       смять…

Демиург Северо-Запада, парализуя последние силы Жругра

В Уппум, исчадье!

           Мощь твою поправ,

Тебя швырнем в твой собственный прорыв!

Жругр

Я жив… я тверд!

    Раругги, в бой…

                 Я жив…

О, поддержите!..

              Падаю стремглав…

Крик переходит в вой нечеловеческой тоски, ярости, в вопль сознания, внезапно постигшего нечто, более пугающее, чем любая смерть. Укурмия иссекает сердце Жругра. На мгновение вопль заглушает все, потом начинает стремительно гаснуть, судорожно вскидываясь на секунду:

ааа! а! — и гаснет окончательно.

Голос Карны

Русские, слышите?

                 Кручами мрака,

Все уменьшаясь, кружится он

В жерла, откуда ни крика, ни знака

Не долетит до скончанья времен.

Мертвое море миров непробудных

Давит свинцом усыпальницу ту,

Милость и жалость богов добросудных

Снидить не властна за эту черту…

Стэбинг и Устр

— Мне это сердце! мне!

                 — Нет, мне!

— По очереди… — Нам — всем трем.

Укурмия

Ни мне, ни вам — никому,

Стэбинг

                  В огне

Заслуга моя!.. мой гром

Ударил в тот первый час,

Когда…

Демиург Северо-Запада

       Но права и долг

Постиг лишь один из вас —

Укурмия: лев — не волк!

Демиург рассекает сердце Жругра на мелкие куски. Струи крови прожигают пласты насквозь. Вверху, в наземном городе, кажется, будто в почве образуется внезапно множество дыр, похожих на воронки от бомб, но лишенных дна. В то же мгновение тысячи человеческих и человекоподобных существ выволакиваются невидимою силой из подвалов и убежищ, выхватываются из уличной толпы, точно прикрепленные нитями к исчезнувшему гиганту, они против воли волокутся к воронкам.

Вопли уносимых

— Почему же — я?..

— Почему же — мы?..

— Дай задержаться…

— Хоть притулиться…

— Ой, ухватиться!..

— Ай, зацепиться!..

Укурмия

Потому что вас нет — и не было: