Железная матка - [26]
Подземщики стали подниматься по одной из лестниц. Ступени были составлены из мелких звеньев. Данилыч рассказывал, что такие лестницы могли сами собой двигаться вверх и вниз и назывались они "эскалаторами". Мальчишкой он часто катался на движущихся лестницах. В метро, рассказывал Данилыч, всегда тепло, яркий свет заливал все площадки, лестницы и переходы. Полы, стены и даже потолки были выложены мрамором, украшены мозаикой, иногда скульптурами. Толпы разноязыкого народа проходили там с утра до ночи. Длинные блестящие поезда подъезжали к перронам через равные промежутки времени, и тысячи людей мчались по тоннелям во все уголки Москвы...
Однако ныне здесь царит кромешный мрак склепа. Пылью все покрылось. Гниль и разложение. И валяются везде обглоданные кости да кучки человеческих и собачьих экскрементов. Они торопились покинуть могилу чуждой им культуры. Одно на всех у них было желание - скорее выдохнуть из легких затхлую гниль подземелья и набрать полную грудь свежего воздуха. А потом разжечь костер и согреться в лучах первобытного пламени.
Постепенно ступени эскалатора все более утопали в песке, который насыпался сверху. Под конец подземщики карабкались по сыпучим кучам. Хасан поднимался последним, нес на плечах мешок с железной маткой и еще тащил тележку Ба. Сахмад последний раз оглянулся. На дне черной бездны нервно сновали крохотные зеленые огоньки. Это вновь пришли псы. Они протяжно выли, сожалея, что так и не отведали человечинки. "Крыс жрите, собачье племя", - зло сказал про себя Сахмад.
Они выбрались наружу с налитыми свинцом, дрожащими от усталости ногами, грязные как шурали, и тут же свалились у входа. Загнанное сердце билось в груди, как перепуганный воробушек. Отдышавшись, они отползли на карачках подальше от гробницы погибшей цивилизации. И тогда Сахмад увидел, что конь его драгоценный исчез. Стойки загородки повалены, веревка с флажками тоже исчезла. Шатаясь, Сахмад взошел на гребень дюны, выпрямился во весь рост и был ослеплен огненным солнцем, заползавшим за горизонт. Все вокруг - и небо и пустыня - окрасилось в кроваво красный цвет. Будто холодное лезвие ветра вспороло живот небу, и все залило кровью. Да, ветер был холоден, уже леденил члены. Вечером пустыня стремительно отдает тепло.
Коня он потерял, это надо признать. То ли волки его сожрали, то ли он сам сбежал...
Сахмад достал часы, стрелки по-прежнему не двигались, но и так было ясно, что вечерний караван уже прошел и возвращаться ночью по ледяной пустыне - сущее безумие. Надо было ждать до утра. Разводить костер и укладываться спать.
Они выбрали впадину, хорошо защищенную со всех сторон дюнами. Пока еще свет не померк, сходили и приволокли сухую древесину. Хотя ныне здесь царствовала пустыня, но в прежние времена в этих местах в изобилии произрастали деревья. По сей день мертвые их стволы можно было обнаружить по торчащим из песка сухим ветвям и корням. Они походили на кости доисторических животных, выбеленные, отшлифованные ветрами и наждаком песчинок.
И вот уж полноправная ночь раскинула над миром свой шатер из темно-синего бархата. И чем ярче горел огонь костра, тем синее, чернее становился тот бархат. Непроглядный мрак вселенной подползал все ближе, обдавая холодным дыханием спины людей, сидевших у спасительного огня. Костер трещал, выбрасывал искры. Они летели по ветру нервными зигзагами и быстро гасли. Взошла полная луна. Лик ее походил на череп. Такой же, как у ископаемых деревьев, был его цвет - сухой, белый, обветренный ветрами.
Куда ни кинь взор, все говорит о смерти, подумал Сахмад. Прав Данилыч, твердя, что наступают последние времена, и конец света уже близок. Только ребята из его отряда, не ведающие будущего, веселились. Они радовались, что остались живы и даже кое-что прихватили из мрачных подземелий. И больше всех был доволен Хасан. Он лежал у костра, вытянув ноги, и нежно поглаживал ладонью мешок с железной маткой, будто ласкал беременный живот любимой жены. Если сейчас Хасана застрелить, то волшебная лампа достанется ему, Сахмаду, подумал юный командир. Опять эта подлая мысль вкралась ему в голову. О Аллах премудрый, ну зачем сумасшедшему волшебная лампа!?! Что он с ней станет делать? У безумного и желания будут безумные. Как бы нам всем от этого не было худо...
Хасан, однако, был начеку. Это было видно. Он и одним глазом охватывал всех и вся. И вялость его напускная. На самом деле он быстр, как хищный зверь. Скорая смерть ждет того, кто осмелится поднять на него руку. Лучше с ним дружить. Выгоды от этого больше.
Сахмада передернуло от отвращения к себе. Запахнув потуже куртку, он свернулся в комочек возле огня и постарался ни о чем не думать. Но вопреки воле думалось. Куда подевалось его мальчишеское благородство и бескорыстие? Он стал коварен и низок, замышляя убийство товарища по гильдии, подсчитывая мелкую выгоду, как жадный Бакшиш. Наконец Сахмад осознал: он действительно стал взрослым. Добро пожаловать в гильдию подлецов и негодяев, клятвопреступников и сластолюбцев... в гильдию черных псов, стерегущих свои черные тайны их тени крадутся по углам глаза горят как фонари зеленые точно глаз Хасана и дверь не закрывается а пес сует морду в щель а "Калашник" заклинил никогда такого с ним не было прикладом в морду - и дверь на запор Хасан выпускай джинна из железной матки! открыл окошечко и вытряхнул джинна похожего на сухого червячка и сейчас же повалил дым смердящий и червячок с поджатыми лапками стал раздуваться и расти под потолок расправляя сильные руки и голос его был громоподобен Джинн унеси меня на чудесный корабль и тотчас вихри подхватили и земля ушла из-под ног и через один жуткий миг коснулись палубы корабля с парусами похожими на крылья чайки из каюты вышла Фатима Я принес тебе железную матку глупый зачем мне железная сказала Фатима смеясь она подняла чадру и влажно поцеловала мальчика в лоб потом в щеку губы у нее были теплые мягкие и большущие как у лошади "Глядите-ка, сказал Ба, конь пришел! Сахмад, проснись!"
Космическая сага. Лента уже была заправлена. Коробка объемистая, надолго хватит. Может быть, еще и останется. После смерти стрелка. Зальц передернул затвор, щека коснулась теплого металла, пахнущего смазкой. Скоро он станет горячим от огня. От огня, который пустит кровь тем, бегущим полосатикам.
Главный герой романа "Атолл" - американский писатель-миллионер живет на тропическом острове, где обрел свое счастье с молодой аборигенкой. Но его жизнь на собственной яхте не так безмятежна, как кажется. Темные мистические силы, некогда соблазнявшие писателя в Нью-Йорке, дотянулись и до его тропического рая.
Идет битва за Трою. В эту узловую точку Истории прибывает машина времени...
Аляска. "Золотая лихорадка". Они нашли счастливую жилу, но золото еще надо суметь донести до мест, где оно имеет цену. Какие жертвы они принесут, чтобы выжить?..
Нет, это определенно не Москва… А, может быть, это Питер?Город был величествен и необъятен взором. Этакий конгломерат из квазимодерновых коробок зеркального стекла, где отражались небо, облака и другие коробки, помпезных зданий времен сталинского псевдоклассицизма и старинных особняков в стиле позднего барокко. Вдали виднелся какой-то древний собор циклопических размеров. А так, в общем и целом, это был нормальный крупный российский город: до боли знакомый и притягательный, как ложная память, и в то же время в чем-то совершенно чуждый.
Fallout — Истории Севера (Земля Свободы) — это любительское произведение по вселенной Fallout, описывающее не каноничные события в северо-западной части США. Произведение не содержит Яой, Пони, Фури, или профессиональный слог. Присутствуют насилие и жестокость, нецензурная лексика.
В сборнике представлены рассказы самых разных направлений фантастики. Это и фэнтези, и мистика, и форестпанк, и научная фантастика, и альтернативная история. События происходят как в далёком, так и в близком прошлом, а также в будущем и в настоящем, в разных странах, на разных континентах и в разных мирах. Есть здесь и весёлые истории, и серьёзные, и грустные, а порой и просто хорор. Но всё, о чём рассказывает Сергей Булыга, – чистая правда. Хоть и фантастическая.
«…Зодчий приподнялся и посмотрел сквозь бойницу. Видимая часть Зокона утратила глубину и контрастность, затянувшись лёгкой белёсой дымкой. Откуда-то издалека, словно из-под земли, послышался слабый гул. Он медленно нарастал, постепенно и неотвратимо захватывая сознание, бесцеремонно внедряясь в каждую клеточку тела. Ощутимо росла вибрация. Зодчий продолжал всматриваться в клубы мутного тумана, пенными валами наползающего на «стартовую площадку». Скоро низкий гул превратился в грохот и начал ощутимо давить на голову, словно гигантская ладонь разбушевавшегося исполина.
Граница между миром живым и миром мёртвых. Лишь четыре крепости стражей охраняют её. Они сдерживают напор орд нежити, несмотря на то что за спиной давно уже нет единой Империи, которой они служили.Люди, эльфы, гномы и орки давно забыли о границах своего мира и с увлечением убивают друг друга. Смогут ли они объединиться перед угрозой громадной армии нежити, наступающей на границу? Или продолжат рвать глотки друг другу, несмотря ни на что? А может, среди них найдутся те, кто предпочтёт служить новым хозяевам?
Порубежье - суровый мир, здесь не место слабому и неумелому. Местные жители славны на весь Тарон крепостью духа и жестким характером. Как и всем людям - им не чуждо ничто человеческое: жажда славы и богатства, любовь и ненависть, зависть и подлость. Здесь можно встретить как честного человека, так и отъявленного мерзавца. Вот только рыцарей и праведников не встретишь - не прижились. Да и вряд ли приживутся. Может, климат для них неудачный, для организма вредный.Да и не про них этот роман.
Если удалось выбраться живым из логова врага, уберечь от смерти любимую и разделить радость победы с друзьями, это еще не значит, что Фортуна повернулась к тебе лицом. Андрей Фетров начинает это четко осознавать, когда вместо возвращения в привычную реальность оказывается в жестоком мире низкорослых воинов. Шансов попасть в лапы кровожадных хищников или получить дубиной по голове там гораздо больше, чем просто дожить до утра. Особенно после того, как он узнает, кто стоит за созданием незаживающих ран, с недавнего времени связывающих сразу три реальности.