Желанная - [7]

Под глазами у Лейверса за время моего отсутствия появились черные круги. Он посмотрел на меня сквозь — завесу сигарного дыма и не без сарказма спросил:

— Надеюсь, хорошо отдохнул, Уилер? Готов с новыми силами продолжать расследование? А я тут объявил по радио, чтобы все преступления в стране прекратились, пока лейтенант отсыпается.

— Надеюсь, ваше сообщение подействовало, — скромно парировал я.

— Садись и заткнись! — сердито проворчал шериф. — У меня от тебя скоро откроется язва. Хватает неприятностей и без твоих глупых шуток!

Я опустился в кресло с отличными пружинами, которое предназначалось для посетителей, и закурил.

— Пока так и не удалось найти Тони Фореста, — угрюмо сообщил Лейверс. — Как я понимаю, ночью, когда он покинул дом в Хилл-Сайде, его тут же подобрала летающая тарелка!

— А как дела у Беллы Вуд? — поинтересовался я. — Она гостит у нас или за нее кто-нибудь поручился?

— Ты ушел в семь, — тяжело произнес он, — а в семь десять Мартенс привел Гарри Стенсена. Тебе известно, кто такой Стенсен?

— Адвокат.

— Спроси, кто такая Руфь Вейб, ты бы ответил — бейсболистка! Да, адвокат, но какой! — хмыкнул Лейверс. — В общем, в семь двадцать они уже ушли, и дочь Вуда вместе с ними.

— И какова сумма залога? — полюбопытствовал я.

— Залог нужен только в том случае, если человек находится под следствием, Уилер, — назидательно напомнил мне шеф. — Думал, ты уже это знаешь.

— Вы хотите сказать…

— Да, хочу сказать! Мне что, своих проблем не хватает? Ты же рассказал только, что она была пьяна, превысила скорость и выехала на встречную полосу…

— А что же, мой рассказ для вас ничего не значит?

— Не значит, потому что сюда явился Стенсен! — откровенно выпалил Лейверс. — С меня достаточно убийства Ковски. Или ты думаешь, я горю желанием увидеть, как со слов Стенсена все газеты страны распишут бестолкового провинциала шерифа, который пытался очернить и терроризировать невинную девушку лишь потому, что она оказалась дочерью лидера рабочего профсоюза?

— Шериф, Белла Вуд обещала мне оказать большую услугу, если я сниму ее с крючка. А это, между прочим, о чем-то говорит, несмотря на все ваши добрые намерения.

Лицо Лейверса сделалось багровым, задыхаясь от гнева, он заорал:

— Ты можешь хотя бы десять секунд не думать о сексе? — Затем, слегка успокоившись, сообщил:

— Пол Уинтерманн вылетел из Вашингтона, будет здесь около трех пополудни.

Новость заставила меня задуматься.

— Вы имеете в виду того парня, что заведует следственным отделом в Сенате?

— Вот именно! — Лейверс протер лицо свежим носовым платком. — Я собираюсь позвонить в отдел убийств, Уилер. Самим нам очень опасно заниматься этим делом.

— Как скажете, шериф, — вежливо отозвался я.

— Тебе хорошо сидеть здесь и дуться на меня! — В его голосе чувствовалась горечь. — Тебе не звонили так, как мне за последние три часа. Четыре звонка только из одного Вашингтона!

— Право, шериф, у меня сердце обливается кровью, — попытался я снять напряжение. — И вы заметили бы на моей рубашке пятно, если бы я уже не потерял всю свою красную кровь за время службы в округе.

— Пожалуй, мне надо сейчас связаться с капитаном Паркером, — продолжил он, не реагируя на мою дурацкую шутку. — А с офисом окружного прокурора…

— И не забудьте позвонить в отдел кадров Голливуда! — подсказал я не без ехидства. — Вы же не хотите, чтобы кто-нибудь остался за бортом.

Несколько секунд Лейверс яростно жевал сигару, испепеляя меня взглядом. Честное слово, не понимаю, зачем он валяет дурака, раскуривая сигары, — все равно каждый раз все заканчивается тем, что он их просто ест.

— Что тебя мучает? — спросил он наконец. — Уязвленное самолюбие? Хочешь все делать сам и получить по зубам? В этом причина? Ты опять принимаешься за свое, хочешь стать Одиноким Мстителем, героем? Но ты не думаешь о последствиях, мальчишка!

— Делайте, как хотите, шериф, — вежливо ответил я. — Только не нужно меня убеждать, что это дело нам с вами не по плечу, а то я разрыдаюсь и залью слезами вашу новую рубашку.

Он пожевал сигару еще несколько секунд, все так же глядя на меня, но думал уже явно о чем-то другом.

— Мне и раньше приходилось лезть в пекло, — произнес негромко. — Но чтоб в такое!

— Тогда звоните всем, — огрызнулся я. — Как там у нас отношения с Канадой? Может, оттуда подсобят?

— Ладно! — Вены на его шее вздулись. — Даю тебе двадцать четыре часа, после чего ты должен явиться сюда с конкретным результатом!

— Появились какие-нибудь новости за время моего отсутствия? — немедленно приступил я к делу.

Шериф потихоньку начал остывать.

— Получены результаты вскрытия от доктора Мэрфи. Парень умер мгновенно, пуля 32-го калибра попала в мозг. Смерть наступила где-то между десятью и одиннадцатью вчерашнего вечера.

— Припоминаю, Вуд и Мартенс говорили, что Ковски должен был присутствовать на их конференции, — сказал я. — Это последнее, что я слышал, перед тем как ушел домой. Вам удалось узнать от них что-нибудь еще?

— Они ждали его сегодня, а не вчера вечером, — уточнил Лейверс. — Во всяком случае, оба так утверждают. Я поручил Полнику выяснить, и он все утро этим занимался. Ковски прибыл десятичасовым рейсом из Лос-Анджелеса, а после этого его уже никто не видел и не слышал. Служащий из справочного бюро запомнил его, потому что он расспрашивал, как добраться в Хилл-Сайд, но такси не взял.