Желание - [46]

Я думаю о том, что происходило в пещере, и о том, что он говорит со мной, используя только самые короткие фразы. А еще о том, как он пытался отдать мне свое сердце.

– Думаю, он ничего не помнит.

– Тогда у вас есть только один вариант. Вы должны превратить его в человека – он пробыл в ипостаси горгульи так долго, что это, вероятно, свело его с ума.

– Погодите, разве такое возможно? – спрашиваю я, потому что, по-моему, кто-то должен был мне об этом сказать. Что-то вроде «если ты пробудешь горгульей слишком долго, это может произойти и с тобой». Да, мне определенно следовало об этом узнать.

– Для этого должны пройти века, Грейс, – вмешивается Хадсон, впервые за долгое время. – Чтобы такое случилось с тобой, ты должна будешь пробыть в ипостаси горгульи несколько веков.

– Откуда ты знаешь?

– Я изучаю горгулий уже несколько недель. – Он закатывает глаза. – Или ты думаешь, что я допустил бы, чтобы ты выпутывалась сама, если бы оказалось, что что-то в этой истории может причинить тебе вред?

Разумеется, нет. Хадсон, конечно, взбалмошен, но он бы ни за что не допустил, чтобы кому-то из тех, кто ему дорог, пришлось выпутываться из передряг в одиночку.

Я улыбаюсь ему, и на секунду мне кажется, что сейчас я увижу его ответную улыбку. Но он переводит взгляд на Кровопускательницу и спрашивает:

– И каким же образом мы сможем превратить его в человека?

Она пристально смотрит на Хадсона.

– Вы должны его освободить. Это его цепи не дают ему превратиться в человека. Разбейте их, и он вернет себе человеческое обличье.

– Мы уже пытались их разбить, и у нас ничего не вышло, – говорю я. – Вампир, дракон, ведьма, горгулья… – Я показываю на себя. – Никому из нас не удалось это сделать.

– Это потому, что они заколдованы.

– Заколдованы? – Хадсон всплескивает руками. – Вы что, морочите нам головы? Хотите отправить нас искать ветра в поле, чтобы мы отстали от вас?

– Хадсон… – Я кладу руку ему на плечо, чтобы успокоить его, но он сбрасывает ее.

– Нет, Грейс, ни за что! У нее есть куча всяких правил, и с каждой секундой эти правила становятся все более и более абсурдными. Вы не можете разорвать эти узы. Вернее, да, можете, но для этого вам понадобится Корона. О нет, никто не знает, где эта Корона. Хотя погодите, кто-то знает. Но от него вы не можете этого узнать. Довольно, все это чушь, и она это знает.

– Может, и так, – шепчу я. – А может, и нет. Может быть, нам все-таки надо хотя бы попытаться.

– Это действительно так важно для тебя? – спрашивает он, и злость уходит из его глаз – а вместе с ней и любые другие эмоции.

Я не знаю, как ответить на этот вопрос, и потому ухожу от ответа.

– Мы не обязаны принимать решение прямо в эту минуту. Мы можем просто выслушать ее и решить позднее.

Похоже, ему хочется продолжить спор, но в конце концов он просто вздыхает и машет рукой, как бы говоря «проехали».

– А как можно разбить эти заколдованные цепи? – спрашиваю я, хотя я не менее ошеломлена, чем Хадсон. А может быть, и больше.

Кровопускательница смотрит то на меня, то на него, словно пытаясь понять, говорить нам или нет. Но в конце концов вздыхает и говорит:

– Я знаю только одно – вам надо найти Кузнеца, который изготовил эти цепи. Вообще-то, – она улыбается Хадсону, – это тот же самый Кузнец, который выковал браслет, который ты сейчас носишь. Он сделал несколько заколдованных браслетов, которые затем были подарены Кэтмиру. Если вы хотите разбить цепи Неубиваемого Зверя, вам надо его отыскать.

– А как мы сможем найти этого Кузнеца? – спрашивает Хадсон.

– Честно? – Она качает головой. – Понятия не имею.

Глава 32. Разговорами сыт не будешь

Больше нам ничего не удается у нее узнать – либо потому, что ей больше нечего нам сказать, либо потому, что она что-то скрывает от нас, хотя я не понимаю, зачем. Когда речь идет о ней, ничего нельзя знать наверняка.

Она предлагает нам провести ночь у нее, поскольку, когда мы доберемся до Кэтмира, будет уже очень поздно, но, по мне, лучше уж встретиться лицом к лицу с ночными зверями Аляски, чем провести хотя бы одну лишнюю минуту в ее ледяной пещере.

К счастью, возвращение в Кэтмир проходит без происшествий. Буря, казавшаяся неизбежной, кажется, прошла стороной. Из хищных зверей нам встречаются только волки, но и тех рычание Хадсона быстро заставляет бежать. К тому же я могу летать, а они нет, что здорово облегчает дело.

Один раз мы делаем короткую передышку, и я говорю Хадсону, что Кровопускательница заморозила его (что ему, разумеется, совсем не по вкусу), и сообщаю то, что она рассказала мне о ковене и узах сопряжения, и о том, что Джексона и меня влекло друг к другу. Хадсон слушает меня, молча вглядываясь в темноту, пока мы идем по лесу – и мне кажется, что это лучше, чем я могла ожидать.

Во всяком случае, до тех пор, пока он не рычит:

– Гребаная кровососка. – И этим все сказано. Тем более что я знаю: он говорит о чем-то куда большем, чем то, что она вампир.

Мы опять пускаемся в путь.

К тому времени, как мы добираемся до школы, я измучена, умираю с голоду и хочу одного – принять горячий душ, поесть и лечь в кровать. Но одновременно в моем мозгу роятся тысячи разных мыслей. Сегодня суббота, значит, Мэйси тусуется с другими ведьмами, а я не хочу оставаться одна. Потому что не могу заставить себя не думать о Джексоне, Хадсоне, Сайрусе и Неубиваемом Звере.