Жажда войны - [50]

   - Оставьте нас, - махнул рукой Кастор и девушки поспешили покинуть комнату фракийского царя. - Лина, я даже боюсь предположить, откуда у тебя такая осведомлённость о наложницах мужа.

   - Ой, только не подумайте плохо, - поспешила сказать она и засмеялась. - Просто, когда Максимилиан надолго уезжал, мне было скучно, вот я и ходила к ним, но не за любовными утехами, как вы наверняка успели подумать, а просто поболтать, по-женски, так сказать.

   - С наложницами?

   - А что? Они тоже женщины, и некоторые из них довольно образованные, - усмехнулась Лина, смотря на ошарашенное выражение лица фракийца. - Но я здесь не для того чтобы наложниц обсуждать, вы хотели мне что то сказать?

   - Да... я так понимаю, Лисимах принёс тебе свои извинения? - спросил Кастор, смотря куда-то в сторону.

   Недавнее нападение очень беспокоило его, но ещё больше волновало то, как Лисимах отреагировал на произошедшее. Он уже давно замечал за сыном чрезмерное тщеславие и тех, кто был ниже его по статусу, он не признавал. Но в остальном Лисимах радовал своего отца, он был сильным воином, и из него обещал вырастить хороший правитель, достойный своего отца, вот только если бы не эта проблема...

   - Всё в прядке, Кастор, не переживайте, - улыбнулась Лина. - Вы сами знаете, что ссоры ни к чему хорошему не приводят. Лисимах понял, что был не совсем прав, и я рада.

   - Хорошо, - задумчиво сказал Кастор и замолчал, не зная как подступиться к интересующей его теме.

   - Кастор, я извиняюсь, но на эту ночь у меня были другие планы, нежели стоять тут, - произнесла Лина прерывая мысли фракийца.

   - Да, конечно... я, собственно говоря, хотел обсудить поведение сына, но раз он уже извинился...

   - И для этого вы пришли ко мне в купальню? - недоверчиво спросила Лина, смотря на мужчину.

   - В купальню... - задумчиво потянул он и вдруг поднял на девушку серьёзные глаза. - Я хотел попросить тебя поговорить с Максимилианом о Византии, - тихо произнёс он и Лина нахмурилась. - Тиберий очень болен и скоро умрёт, а видеть на его месте Грациана я бы не хотел.

   - Да, он довольно неприятный человек, - согласилась Лина, вспоминая своё заточение в византийской тюрьме.

   - Я хочу, чтобы Максимилиан отдал Византий Евпатору, - произнёс он.

   - Кому?

   - Евпатору, моему младшему сыну, - ответил Кастор, недовольный тем фактом, что Лина не знала этого.

   Девушка открыла рот, желая что-то сказать, но потом замолчала и задумалась. А Кастор очень внимательно наблюдал за ней. Он уже успел заметить, что Лина плохо умела скрывать свои эмоции, и, как правило, все её мысли были написаны на лице. Не всегда, разумеется, но сейчас он совершенно чётко видел, что она обдумывает услышанное, и у неё было собственное мнение на этот счёт. И фракийцу было очень интересно какое.

   - Кастор, я, конечно, не очень хорошо разбираюсь в ваших политических делах, но, насколько я знаю, Византий довольно сложный город. Это крупный торговый центр и при этом он постоянно подвергается нападению. Конечно, после смерти персидского царя всё немного успокоилось... ну вы поняли в общем мою мыслю. Ваш сын справится? - спросила Лина и очень серьёзно посмотрела на царя Фракии, на что он только улыбнулся. Ему понравился её вопрос. Лина не стала спрашивать, что делать с законным наследником, видимо не считая его проблемой, или почему он сам не обратился с этим вопросом к Максимилиану, нет, она интересовалась единственно важной вещью.

   - Я считаю, что он справится, - уверенно ответил Кастор. - Евпатору тесно во Фракии, ему необходимо какое-то действие. Он очень сильно отличается от своего старшего брата, в нём нет тщеславия, он никогда не желал быть царём Фракии, зная, что это место принадлежит Лисимаху, но при этом Евпатор вырос сильным и грамотным мужчиной. Его талант не должен пропасть, - сказал фракиец, смотря в серьёзные глаза девушки. Она очень внимательно слушала, и это не могло его не радовать. Конечно, обращаться с подобной просьбой к женщине было как минимум странно, и царю не пристало разговаривать подобным образом пусть даже и с женой Максимилиана. Но Лина была непростой женщиной, и её влияние на мужа было невероятно велико. Разумеется, полководец не признавал этого и всем своим видом показывал своё недовольство неподобающим поведением жены, но Кастор знал, что обычно Лине позволялось практически всё, и очень многое сходило ей с рук. И узнав эту женщину ближе, он был согласен с Максимилианом, Лина не та женщина, которую можно было бы сломить и поставить в рамки.

   - Кастор, как вы сами понимаете, Евпатора я не знаю лично, и поручиться за него перед мужем не могу, - начала говорить Лина. - Единственное, что я могу вам пообещать, это то, что предложу Максимилиану кандидатуру вашего сына на место правителя Византия.

   - Этого вполне достаточно, - удовлетворённо кивнул царь Фракии. - И Лина, напомните мне имя той наложницы, о которой ты говорила, Дора кажется?

   - Да, её имя Дора, - рассмеялась она такой быстрой смене темы. - Но это на мой вкус, и если вы предпочитаете тихих и молчаливых, то она вам не подойдёт.