Жажда Смерти - [11]

Шрифт
Интервал

— Нас это не интересует.

— Вы не имеете права.

— На каком основании?

— Вы непосредственно вмешиваетесь в жизнь людей. Вы нарушаете договор.

Называемый Рикшоном агрессивно подался вперед, вставая на самый край пропасти, и громко процедил сквозь зубы.

— Не забывай, что договор существует, только пока этого хочет Владыка. Ваше царство не имеет здесь никаких прав. Вы никто!

Чудовище зарычало и с силой сжало опушенные кулаки, продолжая смотреть в глаза своему противнику.

— И, тем не менее, — продолжал светлый, — мы не нарушаем своей части. Мы защищаем людей. Мы спасаем их физическое тело, оставляя душу внутри. Если для тебя это так важно, узнай поподробнее об условиях соглашения. И помни, я всего лишь солдат, исполняющий волю своего Господина.

— Хоррошшо. — прошипел темный, вынужденный согласиться — Но как же тогда священник?

— Что тебя не устраивает, Кваралиус?

— Он послал куда подальше все ваше Царство. Он принадлежит преисподне. Отдайте его нам.

— Он никогда не принадлежал вам, и не будет.

— Он виновен.

— Разве золотая монета, упав в грязь, теряет свою ценность?..

— Хватит этих высокопарных фраз — я не человек! Он сделал выбор, осознавая все последствия!

Рикшон улыбнулся.

— С определенной долей вашей лжи.

— Отдайте его нам! — рассвирепело чудовище, направляясь вперед.

Светлый резко вытащил меч из своих ножен и вытянул его над пропастью на уровне шеи своего противника. Здесь, на пересечении двух миров, они не имели права драться, они только могли вести переговоры, и это знал каждый.

— Неужели ты думаешь, что Владыка так просто позволит погибнуть своему сыну?

Наступила пауза. Разъяренный Кваралиус стоял на краю бездны и смотрел в глаза светлого война, испуская клубы едкого дыма, дрожа всем телом, тяжело махая крыльями, готовый разорвать соперника на куски. Но в любом случае, он понимал, что не сможет добиться своего без серьезной битвы.

— Он никогда не отдаст его вам. — наконец прервал тишину Рикшон. — Мы никогда не отдадим его вам.

— Он слабак.

— Не тебе судить. Он сын.

— Он не справится с заданием. — ухмыльнулся темный.

— Время покажет.

Кваралиус вытянул голову и медленно произнес:

— Если Властелин так любит людей, то почему позволяет делать неправильный выбор, попадая в преисподнюю? — наслаждаясь своим вопросом, склабился он. Наступила еще одна пауза. Светлый по-прежнему держал перед собой меч, не отвечая ничего. Они стояли так некоторое время, не двигаясь, только испепеляя друг друга взглядом, готовые беспощадно и бесстрашно драться каждый за свою идею. Где-то вдали, нарушая тишину, кричали хищные птицы. Иногда из бездны, приглушенным нечетким стоном, доносились чьи-то страдания. Заданный вопрос висел в воздухе, и каждый заранее знал на него ответ, но никто не мог сказать его, потому что на самом деле его не было. Ответа на этот вопрос не существовало, и это являлось действительным ответом.

— Готовьтесь к битве. — наконец произнес темный и, развернувшись, полетел в свое царство.




9.


В просторной светлой комнате с белыми стенами и люминесцентными лампами на потолке, располагалась небольшая аудитория, напоминающая университетскую: с такими же, лесенками, друг за другом стоящими, партами, с такой же белой доской, предназначенной для рисования на ней специальными маркерами, с такой же преподавательской кафедрой.

Растекаясь по всему классу, по разным рядам сидели шестеро человек. Среди них были Лиус Кварион, абстрагировавшийся от окружающего мира игрой в "тетрис", и священник Викториус Малочевский, с любопытством наблюдающий за всеми собравшимися в этом странном месте людьми. Он сидел немного с краю от всех остальных и достаточно высоко, чтобы иметь возможность без всякого стеснения по долгу глазеть на собравшихся. Первым его внимание привлек молодой мужчина тридцати пяти — сорока лет, худощавого телосложения, в очках и с невероятно запоминающейся прической, явно выражающей протест всемирной организации парикмахеров и стилистов — его волосы, будучи недостаточно короткими, чтобы остаться незамеченными, торчали мелкими клочками в разные стороны с такой уверенностью, будто над ними поработал самый эмоциональный и нестандартно мыслящий экспрессионист в мире. Мужчина сидел за партой, склонив голову над листом бумаги, подпирая подбородок костлявой рукой, сжатой в кулак, и периодически делал какие-то пометки маркером, находящимся во второй, не менее костлявой, руке. Мышцы на его широком лбе постоянно напрягались, выражая определенный мыслительный процесс, в котором он пребывал уже в течение некоторого времени. Судя по всему, этот человек решал какую-то задачу, полностью погрузившись в свой мир, не обращая внимания на окружающую его обстановку. Возможно, он был ученым.

Через несколько мест от "озадаченного" Напряженного Лба сидел не менее интересный экспонат — некий бородатый дядя, со смуглым загорелым лицом и сильными жилистыми руками, в которых постоянно вертелась какая-то игрушка. Возможно, это был еще и не дядя, но густая растительность на лице сильно старила его внешний вид, не в состоянии, тем не менее, скрыть внутренне молодой, может быть где-то даже детский, характер, с блестящими, когда-то жаждущими приключений, глазами, но сейчас потухшими и совершенно безжизненными. Этот человек был похож на геолога или просто на путешественника по миру, каким-то образом заблудившегося и попавшего не в ту аудиторию.


Еще от автора Максим Перфильев
Нечто в лодке по ту сторону озера...

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.