Жажда - [33]

Во-вторых, «ТехноНИКОЛЬ» – стопроцентно российская компания и по происхождению, и по капиталу, и по духу. Всю нашу деятельность мы с Сергеем Колесниковым строили соотнося свои интересы с интересами общества и страны. И хотя у нас есть ряд зарубежных промышленных активов, львиная доля производств корпорации (причем построенных, в основном, с нуля) расположена в России. Импорт и локализация технологий, обучение персонала, забота об условиях труда, защита окружающей среды, экспорт готовой продукции – все это о нашем бизнесе. И все это потому, что Россия для нас – не просто место ведения бизнеса, а родная страна, с которой мы связываем свое будущее и будущее своих семей.

В-третьих, нашу компанию можно с полным основанием считать выразителем тренда на обустройство страны. Масштабное возведение современного жилья, офисных и коммерческих центров, промышленных и инфраструктурных объектов стало возможным во многом благодаря материалам, которые мы производим. А свободное строительство частных домов и коттеджей, отразившее массовую тягу людей к обустройству частной жизни, стало для нас еще одним важным фактором роста.

В-четвертых, корпорация оказывала и продолжает оказывать значительное развивающие влияние на структуру российской экономики. Здесь и создание устойчивого спроса на отечественную полимерную продукцию, давшего толчок развитию нефтегазохимической промышленности, и общее позитивное влияние на строительную отрасль через создание обучающих центров для клиентов и внедрение новых строительных стандартов.

С учетом всего сказанного я вижу в нашей корпорации и продолжение российских промышленных традиций, и демонстрацию успеха сложных преобразований конца ХХ – начала XXI века и конечно обещание мощного индустриального будущего России.

4. Свободная экономика завтрашнего дня

Индустриальное будущее ожидает Россию несмотря на все сегодняшние разговоры про кризис, стагнацию, депрессию, санкции. Но путь к нему будет непростым. Да, нам всем хотелось бы, чтобы экономика России росла быстрее, гораздо быстрее. И если мы – общество, народ – к этому действительно стремимся, то вопрос, почему этого не происходит, следует задавать не властям, как это у нас принято, а прежде всего себе.

Государство не в силах заменить законами и постановлениями осмысленный труд, инициативу и ответственность людей.

Качественный экономический рост возможен только на основе рыночных механизмов и благодаря частной предпринимательской инициативе. Государство может этому способствовать, направлять отдельные сектора, но оно не в силах заменить законами и постановлениями труд, инициативу и ответственность десятков миллионов людей. Любой результат, достигнутый за счет массированного вмешательства государства, чреват долгосрочными проблемами. Можно централизованными усилиями создать ту или иную отрасль с нуля: завезти оборудование, обеспечить новым производствам режим благоприятствования. Но каковы будут у всего этого перспективы? Выстроив отрасль, государству надо будет ее развивать, потом поддерживать, потом спасать. А те, кто сегодня требует такого «государственного» подхода и кричит «даешь!», будут воротить нос от неконкурентоспособной отечественной продукции. Вот что будет, если не заложить в основу всего этого процесса напряженный труд людей, страстное желание менеджеров и работников стать лучшими в мире. Но есть ли сегодня в стране это желание и эта страсть? Есть ли они у нас и, что важнее, в нас? Или существует одна только слепая вера в то, что если «неправильную» руку рынка заменить «правильной» рукой государства, то сразу все наладится само собой и без особых усилий? Я не раз повторял, что верю и знаю: мы можем работать очень хорошо. Как говорится, не хуже, а даже лучше немцев. Но, будучи совладельцем компании, одного из российских лидеров по производительности труда, скажу: мы пока не слишком много для этого делаем. Да, можно и нужно требовать от Центробанка смягчения денежной политики, а от правительства – более осознанной политики промышленной. Но если не будет кратного роста эффективности труда, то все это не имеет смысла. Процветание страны создается не эмиссией и не указами – оно создается трудом людей. Других источников благосостояния страны не существует.

Я далек от того, чтобы обвинять российское общество в инертности и пассивности. Мы находимся в ситуации, когда внешние условия никак не способствуют новому витку реиндустриализации. Американский экономический историк Роберт Бреннер в своей книге «Экономика глобальной турбулентности»^[9] показал, что с конца 1960-х – начала 1970-х годов мировая экономика ступень за ступенью опускалась на все более низкие уровни рентабельности промышленности со все более низкими темпами роста производительности труда. Уже тогда, с послевоенного восстановления индустрии Западной Европы и Японии, началась нарастающая конкуренция избыточных с глобальной точки зрения региональных блоков промышленного капитала. Позже к ней подключились новые индустриальные страны Восточной Азии, а с началом форсированного развития Китая ситуация и вовсе стала предельно острой. Так, по данным Бреннера, в период с 1973 по 2000 год производительность труда (ВВП в расчете на час отработанного времени) в среднем росла всего лишь на 1,2 % ежегодно. Это менее половины от показателя периода с 1948 по 1969 год (2,5 %) и едва достигает половины среднегодового роста производительности за 90 лет с 1890 по 1980 год (2,3 %).