Жаркие оковы - [9]

– Не хочу! – Звонкий голос мальчика отвлек Роуэна от раздумий. – Отец сказал, что эта поездка укрепит мои легкие. Значит, я должен выходить подышать свежим воздухом и во время дождя. Это пойдет мне на пользу.

Девушка уперла кулаки в бока и наклонилась, и Роуэн невольно обратил внимание на ее грудь, обтянутую туникой. С тонкой шеи свисал кожаный шнурок с перевернутым молотом – амулетом, который он видел и на мужчинах.

Тамплиер сглотнул застрявший в горле ком и направил взгляд мимо девушки. Стоявший позади у борта и справлявший малую нужду викинг представлял собой гораздо менее приятное зрелище. Некоторые из мужчин посматривали на девушку, но никто из них не осмеливался отогнать детей вожака от пленного.

– Скоро стемнеет, – строго, словно мать, сказала сестра мальчишке. – Поэтому послушай хоть раз, что я говорю, и ступай вниз.

– Я хотел принести христианину попить.

Роуэн снова посмотрел на стоявших перед ним. Он был уверен, что эта идея пришла в голову мальчику всего мгновение назад. Даже завернувшись в плащ, Ариен выглядел продрогшим. «Странный мальчишка», – подумал тамплиер. Роуэн был рад, что сидел в относительно теплом, защищенном от ветра месте.

Девушка пренебрежительно хмыкнула. Она прошла мимо Роуэна и скрылась из виду, но вскоре вернулась с ковшом в руках.

Сестра Ариена нерешительно остановилась перед пленником. Роуэн отвернулся, чтобы не залюбоваться ее красотой. Рыцарю-христианину такое не пристало.

– Тебя, наверное, мучает жажда.

– Нет.

– Разумеется, его мучает жажда, – уверенно сказал Ариен.

Должно быть, он видел, как Роуэн слизывал капли дождя с губ.

Тамплиер снова повернул лицо к девушке и, прищурившись, посмотрел ей в глаза.

– Сударыня, если бы мои руки не были связаны, я бы с удовольствием выпил воды, но я не хочу, чтобы вы поили меня, словно животное.

Девушка выпрямилась и озадаченно посмотрела на пленника.

Видел ли он когда-нибудь такие светлые глаза? Они напоминали небо после дождя, когда первые солнечные лучи пробиваются сквозь облака. Внезапно девушка опустила руку; вода из ковша полилась на палубу. Вернув ковш на место, девушка схватила брата за плечо и потащила его к корме, где они опустились под палубу, в теплый и укромный уголок.

«Господи, защити меня от викингов и от их странных женщин! Особенно от этой».

Роуэн попытался расслабиться и на какое-то время забыть о своем незавидном положении. Но возбуждение, которое он испытывал, делало эту задачу практически невыполнимой.

Руна вышла на палубу, чтобы смыть с рук остатки не слишком приятно пахнущего целебного напитка, который она дала Ариену сразу после пробуждения. Он не одобрил это чудовищное варево, наполовину состоявшее из рыбьего жира, и выплюнул его в приступе кашля. Девушка подошла к Сверри, опустила руки в его ведро и стала отмывать пальцы. Мощный воин почтительно ждал, когда она закончит и он сможет продолжить свою работу. Мужчинам приходилось регулярно вычерпывать воду, которая даже при небольшой качке переливалась через низкий борт и постоянно просачивалась сквозь деревянную обшивку корабля.

Краем глаза Руна наблюдала за англичанином. Похоже, ночь прошла для него не лучшим образом. Они провели ее на пустынном шотландском побережье. Часть йотурцев спала на скалистом берегу, а остальные – на палубах для гребцов, вытянувшись между скамьями. Пленник, как и раньше, сидел привязанный к мачте. Несмотря на необычный для этих краев загар, было видно, что он побледнел от холода. Колени англичанин подтянул к подбородку, чтобы хоть немного согреться. Двое мужчин подошли и развязали его, но лишь затем, чтобы связать руки пленника спереди. При этом они сорвали с него серебряный крест, который висел на кожаном шнурке, и, угрожая боевыми топорами, заставили встать. Англичанин медленно поднялся и вытянулся, пытаясь немного размять затекшие конечности. Руна видела, что ему разрешили сделать пару глотков из бурдюка. Несмотря ни на что, англичанин держался с достоинством, не как полуобнаженный пленник, страдающий от холода и опасающийся за свою жизнь. Ему также разрешили подойти к борту, чтобы справить естественную нужду. Когда пленник стал расшнуровывать штаны, девушка отвернулась.

– Руна, подойди сюда!

Услышав голос отца, девушка поспешила на корму, где предводитель викингов крепкой рукой поворачивал румпель. Глаза Бальдвина загорелись, когда он увидел дочь.

– Мой маленький Вихрь! Я должен тебе кое-что сказать.

– Да, отец.

– Мы поворачиваем обратно. – Брови викинга нахмурились, когда он посмотрел на небо. – Буря была предупреждением Ньерда[9] – боюсь, зима еще не отступила окончательно. К тому же благодаря этому англичанину у нас уже есть неплохая добыча.

– Но… – запротестовала Руна.

Это ведь ее первое плаванье с викингами!

– Никаких «но», – прервал девушку Бальдвин. – Пленник требует слишком много внимания. Глупо высаживаться сейчас невесть где, чтобы напасть на деревушку или монастырь. Конечно, он связан, но все же… Посмотри на его глаза. Это то же самое, что броситься в бой, повернувшись спиной к исходящему пеной дикому зверю.

Девушка невольно обернулась в сторону англичанина, который тем временем снова занял свое место у мачты и не двигаясь смотрел на простиравшееся за низким бортом море. Его волосы все еще были мокрыми или же снова намокли от морских брызг. Пленник щурился, видно, его слепило отражавшееся в воде яркое утреннее солнце. Сейчас он выглядел довольно безобидно, но Руна знала, что Бальдвин прав.