Жаркая вечеринка - [14]

— Если только вы ничего не будете утаивать, — согласилась я.

— Хорошо, спрашивай.

— Собственно говоря, вопрос уже был задан, но я могу повторить еще раз.

— Не надо, — махнул он рукой, — ты насчет Грушина и сахара? Так вот, это все обычные дела. Я, как тебе известно, получил от Артема фуру сахара — двадцать тонн. На полную реализацию. То есть я рассчитываюсь с ним тогда, когда продаю последний мешок сахара. Поэтому и цена — девять рублей за килограмм. Если бы я решил сразу с ним расплатиться, то покупал бы максимум по восемь. И никто никого не собирался обманывать или «крутить» его деньги. На складе есть документы, из которых видно, что принято двадцать тонн сахара, а отпущено девятнадцать, так что, пока я его не продам, деньги будут у меня. Все честно.

— Из-за чего же у вас с Грушиным была стычка в сауне?

— Да это же игра, — усмехнулся Абрамов. — Все всё понимают и ведут себя соответственно негласным правилам. Он должен меня поторапливать, а я должен делать вид, что соглашаюсь с ним, или что-то объяснять ему. Жаль, конечно, что Грушин утоп, но деньги я зажимать не собираюсь, обязательно верну.

Я молча кивала, сделав понимающую физиономию, но не верила ни единому его слову. Вроде бы не дурак, а вешает мне лапшу на уши. Ладно, пусть думает, что убедил меня.

— Мне пора, — сказала я, вставая, — спасибо за откровенность.

— Так мы договорились, Катьке ни слова, — он заговорщически подмигнул мне.

— Могила, — ответила я, направляясь к двери.

— Слушай, — остановил меня Абрамов, — может, поужинаем как-нибудь вместе, а?

— Вместе с Катькой? — лукаво усмехнулась я.

Он состроил кислую рожу, и я, не дожидаясь ответа, хлопнула дверью. Теперь уже никого не вспугнешь. Полупьяная Лелек с тупым безразличием уставилась на меня. Бутылка из-под шампанского одиноко валялась под столом.

Выходя из конторы, я столкнулась в дверях со сторожем. Мне показалось, что его дыхание стало еще более тяжелым и зловонным.

— Иди отопри мне, дружок. — Я отстранилась от него, стараясь не дышать.

Парень вяло поплелся за мной.

Глава 4

Устроившись на холодном сиденье своего авто, я вынула сотовый и набрала Катькин номер.

— Катерина, это опять я.

— Привет, что-нибудь случилось?

— Ничего не случилось, все в порядке, — успокоила я ее. — Просто хотела узнать у тебя адрес Гришки Ступина.

— А, Гришка, — затараторила она, — от него жена ушла год назад, сейчас он один живет. Ты знала его жену? Так, ничего особенного, а гонору сколько! Я бы на ее месте помогла мужику, ну, выпивает, с кем не бывает, так работа у него такая, к кому ни придешь — наливают или бутылкой расплачиваются…

— Кать, — перебила я ее, — так ты знаешь его адрес или нет?

— Я же сказала, что знаю, сейчас посмотрю.

Катька продиктовала адрес Ступина, и, прежде чем она успела извергнуть очередной поток слов и междометий, я сухо поблагодарила ее и отключила сотовый. Я прикинула, сколько времени займет дорога. Не больше пятнадцати минут, включая остановки перед светофорами.

Уже начало смеркаться. Небо, как-то неожиданно прояснившись, полыхало пронзительной бирюзой над крышами домов, равномерно поднимаясь темно-синей сферой к зениту. Густая синева и широкая лента расплавленного малахита служили великолепным фоном для чеканно изогнутых стволов и ветвей деревьев.

Я с интересом наблюдала за тротуарами, по которым туда-сюда, как водяные пауки по зеркальной поверхности пруда, сновали прохожие. Они забегали и выбегали из магазинов, пялились на сверкающие витрины, возле которых невольно замедляли шаг. Некоторые, метнувшись к дороге, делали отчаянные попытки перейти ее в не предусмотренных правилами уличного движения местах.

Я с досадой смотрела на этих глупых камикадзе, сигналя тем из них, которые норовили броситься под колеса моей «девятки».

Ступин жил в частном секторе, располагавшемся за самой «крутой» девятиэтажкой, которая возвышалась над Волгой. Я соображала, как мне лучше подъехать к дому номер семь по Малокопейской улице. Мне пришлось развернуться на площади перед мостом и проехать в обратную сторону до живописной церквушки с голубыми куполами, точно сошедшей с витебских полотен Шагала.

Наконец припарковав машину у деревянного покосившегося забора, я вышла и встала у калитки. Света в доме не было, но я все-таки решила убедиться, что внутри никого нет. Звонка не оказалось, и я стала барабанить в калитку. Мне ответил разноголосый собачий лай из соседних дворов.

Женщина, шедшая с ведрами за водой, избавила меня от этой бесполезной долбежки, сообщив, что Гришка отирается у собутыльников в соседнем доме. Поблагодарив ее, я отправилась по указанному адресу.

Через пару минут я уже входила в подъезд. Веселье было в полном разгаре. Паря над клубами сигаретного дыма, на который при желании можно было опереться, голос Филиппа Бедросовича восславлял свою диву. Не уступая ему в энтузиазме, трио крепко поддавших мужиков в замасленных телогрейках вразнобой подпевало знаменитому российскому певцу. Гришки среди этой троицы не было.

— Привет, — стараясь перекричать мужиков, сказала я. — Ступина здесь нет?

Двое мужиков, сидевших на топчане, увидели меня и замолчали с открытыми ртами, третий, как заводной, с чувством продолжал гнусавить: