Жара в Аномо - [56]

Вошли младший помощник и "Человек в черном костюме". Сели. Соваж протянул пленнику стакан и произнес с максимальной любезностью:

— Должен принести извинения за все неудобства, которые вам пришлось испытать в этом доме. Мои люди приняли вас за грабителя. Я надеюсь, что у вас хватит рассудительности, чтобы понять и простить их, дорогой Килдаллен.

"Человек в черном костюме" помахал поднятым указательным пальцем.

— Мистер Ли Джоунс Килдаллен, — поправил он, — или сэр.

— О, конечно, мистер, — сказал хозяин.

— О'кэй. А ваших обезьян я понял и простил. Будем так считать.

Соваж жестом водворил на место привставших было помощников.

— Мистера Килдаллена можно понять, ему причинили физическую боль и моральные страдания. Мы все глубоко сожалеем, — изрек он, играя желваками, затем помолчал с минуту, наблюдая, как белый подозрительно принюхивается к стакану. Коротко хохотнул и воскликнул: — Ямайский ром! Пейте без опаски, вы у друзей! Право же, забудем о случайном недоразумении, желанный гость!

— В такую рань предпочел бы прохладный сок.

Тотчас же подали манговый сок и салфетку.

— Как себя чувствуете? — спросил Соваж.

— Благодарю, великолепно, — ответил "желанный гость", на щеке и шее которого были пластыревые наклейки, — в жизни не видел более радушного приема.

— Уместно спросить, почему не воспользовались естественным входом, а вторглись в частное владение таким странным способом? И уж если оказались под моими окнами, отчего не вошли в дом, а таились под темной стеной, как злоумышленник? Согласитесь, мистер Килдаллен, что я вправе задать эти вопросы.

Пленник-гость спокойно выслушал эту тираду и сказал:

— Естественный вход мне не понравился из-за телекамеры. Не люблю фигурировать на видеопленке. А отчего сразу не вошел в дом… хм, все равно не поверите.

— Отчего же?

— В ангаре кто-то развлекался музыкой Лестера Янга. Я, представьте, тоже страстный поклонник Янга. Заслушался.

— И набросились на оказавшегося рядом парня с намерением убить, чтобы не мешал слушать музыку? — хохотнул хозяин.

— Нет. Просто этот сопляк оскорбительно поманил меня пальцем, будто шлюху на бульваре, и я взорвался, — сказал гость ледяным тоном, — не выношу хамства. Хохота в лицо тоже.

— Простите, я не ищу ссоры, напротив, мечтаю о взаимном дружеском расположении, — заверил хозяин. — Отметил ваше благообразие еще на теннисном корте. Выгодно отличались от кучки прочих, далеких от спорта зрителей.

— Чертовски устал, — отдуваясь, признался гость.

— Сочувствую, мистер Килдаллен. Если у вас нет ко мне доверительного дела, если вы забрались сюда просто послушать ночную музыку, можете спокойно взять свои документы, они лежат вон на том столе в совершенно нетронутом виде, и отправляйтесь отдыхать в отведенную для вас комнату.

— Сомневаюсь.

— Помилуйте, в чем?

— В том, что они не тронуты.

— Паспорт и обычные бумаги — да, но остальное, вы меня понимаете, совершенно не тронуто, клянусь сыном!

— Послушайте, подполковник, это правда, что парень, помявший ночью мои старые кости, ваш сын?

— Что… что вы сказали, сэр?

— Я поинтересовался, не сын ли Мариба Голд-Амаду тот юный великан, что сокрушил меня под окнами.

На некоторое время воцарилась пауза.

— Да, сын, — произнес наконец хозяин, — единственный наследник. Но… забыл представиться, я Соваж, Мануэль Соваж, частное агентство по экспорту кокосовых продуктов, бананов, ананасов и прохладительного фруктового напитка "Соваж", владелец сельскохозяйственного участка, по-вашему — ранчо, также "Соваж". Моего наследника, за безрассудное поведение которого приношу тысячу извинений и, если хотите, столько же монет, зовут Каро Мануэль Соваж-младший.

— Хочу. Коллекционирование нестаринных монет — мое хобби.

— И забудем все недоразумения?

— Согласен, Соваж.

— Вот и отлично, Килдаллен!

"Человек в черном костюме" поднял указательный палец и покачал им.

— Какого дьявола расселись! — рявкнул хозяин на восседавших с чрезвычайно важным видом помощников. — Подайте мистеру Килдаллену его документы и убирайтесь!

Когда, стремительно исполнив хозяйскую волю, оба помощника исчезли, вновь воцарилась пауза.

Словно не замечая пристального, выжидательного взгляда крупного, теребящего свою жидкую бороденку пожилого уже человека с остатками былой армейской выправки, гость молча сидел, закинув ногу за ногу, и рассматривал корешки книг на стеллаже.

Потеряв терпение, Соваж сказал:

— Мы одни, не будем играть в прятки. Пора объясниться — и отдыхать. В нашем возрасте перегрузки особенно вредны, не правда ли?

— Мне приглянулся ваш наследник, — лениво произнес гость, — потрясающая подвижность при такой комплекции, великолепная реакция, безупречная школа каратэ, и, по-моему, очень неглуп. Ценный мальчик.

Соваж оцепенел, челюсть его отвисла. Похолодевшими пальцами он нащупал стакан, поднес ко рту, глотнул и поперхнулся.

— Оставим в покое наших детей, — откашлявшись, прохрипел он.

— Напрасно, — сказал гость, — на вашем месте я не мешал бы ему выбиться в люди. Послал бы, например, в Штаты. С прицелом на будущее. Поверьте, одними железными мозолями на ребрах ладоней мальчик не проложит себе дорогу наверх.