Жар-птица - [16]

Именно потому Гейб был так недоволен племянником. Алекс не знал своих родителей. Оба они были историками. Мать умерла при родах – в том году это стало причиной смерти всего трех женщин. Отец скончался год спустя, исследуя руины Кашнира: его атаковал рой драконовых пчел. Малыш временно оказался на попечении Габриэля и его жены Элены и так и остался с ними.

Когда я познакомилась с Гейбом, Элены с ним давно не было. Она сбежала с человеком, о котором я ничего не знаю. Подробности мне неизвестны. Не могу представить, что она нашла кого-то лучше Гейба.

Алекс вырос, как он любил говорить, на раскопках. Он унаследовал фамильную страсть к истории, но не пошел по стопам Гейба, решив, что артефактов в космосе хватит на всех. Антикварные предметы – особенно связанные с историческими личностями или событиями – пользовались немалым спросом, и Алекс считал, что будет естественно зарабатывать на этом.

Вскоре после того, как я начала работать с Гейбом, я узнала, что у него есть племянник. Когда я невинно спросила, интересуется ли Алекс археологией, Гейб помрачнел и покачал головой.

«Нет, – ответил он. – Ни в коей мере».

Больше я ни о чем не спрашивала Гейба, узнав подробности от его коллег.

«Алекс грабит могилы, – сказал один из них. – Думаю, Гейб хотел, чтобы сын вырос другим».

В конце концов дядя и племянник помирились, но так и не стали близки. Все эти годы я не встречалась с Алексом. Сами понимаете, я была о нем не слишком высокого мнения и жалела его дядю.

Когда на Окраину вернулся исследовательский корабль «Тенандром» и разведка принялась скрывать информацию о том, что видели летевшие на нем, это очень заинтересовало Гейба. Он отправился домой и провел собственное расследование, после чего сообщил мне, что все выяснил. Гейб возвращался на «Капелле», и по дороге та исчезла. Он просил меня встретить его на станции Саралья. Никогда не забуду, как я сидела в ночном баре «Карловски», слушая сообщения. Межзвездный корабль опаздывал. Два часа спустя он так и не прибыл. Потом нас заверили, что беспокоиться не о чем: задержки порой случаются. Чуть позже сообщили об отправке поисковых групп. Я бродила по вестибюлю, не находя себе места, и тут объявили, что «Капелла» официально признана пропавшей без вести.

Конечно, ее так и не нашли. Для меня настало несчастливое время. Я даже не сознавала, насколько мне нравится Гейб. Можно сказать, что я любила этого веселого и добродушного человека с неиссякаемым чувством юмора. Я часто думала о том, как глупо поступила жена Гейба, бросив его. Он излучал какое-то невинное обаяние, и мне нравилось бывать в его обществе. Именно потому я часто бывала на раскопках, ела приготовленную на костре еду, спала под открытым небом, то и дело брала в руки лопату. Оглядываясь назад, я понимаю, что это были лучшие дни моей жизни.

А потом он исчез – как будто его и не было.

Взяв себя в руки и смирившись с тем, что «Капелла» нигде не выплывет волшебным образом, я вернулась на Окраину, в загородный дом. Гейб задолжал мне за два месяца. Сначала я решила, что не стану требовать денег, но, услышав, что имущество унаследовал племянник, переменила мнение.

Так я и познакомилась с Алексом – на нем висел долг. Признаюсь честно, вначале он мне не нравился: то ли из-за того, что́ я о нем знала, то ли потому, что он занял место Гейба и мне это было не по душе. Но потом мы заговорили о «Тенандроме». Почему разведка скрывает информацию о его миссии? Как это связано с Гейбом?

А дальше, как говорится, пошло-поехало. В итоге Алекс спас мне жизнь, а такие вещи прочно скрепляют любые отношения.

Днем перезвонила Карен.

– Блокнота нет, – сказала она. – Извините.

– Вы не могли засунуть его куда-нибудь?

– Нет. Если бы я его видела, то помнила бы. Блокнота не было среди других вещей, вот и все.

Алекс стал жадно поглощать всю доступную информацию о Робине. Выяснилось, что в школе тот был прекрасным спортсменом, что он ни в чем не нуждался – единственный отпрыск богатых родителей.

Нам по-прежнему поступало множество звонков от журналистов, но Алекс понимал, что слишком часто появляться на публике не стоит, и поэтому ограничил доступ к своей персоне. Для него это было игрой, слабо связанной с заработком, – просто ему нравилось видеть, как процветают его клиенты. Но он говорил о своей «усовершенствованной технике» так, как говорят об эпосе, вносящем ценный вклад в культуру.

Время от времени я возражала, особенно после того, как мы стали выкладываться ради Карен Говард. Честно говоря, я подозревала, что речь идет о чем-то большем, нежели артефакты Робина, и что Алекса начинает волновать тайна исчезновения ученого. Он все настаивал, что поиск разгадки не имеет смысла. Я знала, что он прав, но полагала, что это, в сущности, не важно.

Несколько раз я заглядывала в загородный дом в нерабочее время, желая убедиться, что с Алексом все в порядке. Однажды вечером я нашла его в зале. Он смотрел видеоролик: Крис Робин вручает награды ученикам средней школы на острове Виргиния. Сперва мне показалось, что Алекс вообще не заметил меня, но он остановил запись на том кадре, где Робин делился печеньем с ребятишками.