Жар - [10]

Далее этот катехизис гласил: "Вы спросите в чем же состоит новая идея ? Она в том, чтобы вернувшись и живя на земле вы научились бы видеть все происходящее сверху и осознавать, что весь мир--единое целое, часть вас самих. Отделите свое сознание от того, чье имя указано в документах и взгляните на него сверху. Действуйте и поступайте так, бут-то за вами всегда наблюдают сверху, как за играющим ребенком в детстве с балкона смотрит мать. И все различие лишь в том, что вместо ребенка теперь вы, а вместо матери ваша экзистенциальная сущность. Умирая, ваша материальная часть исчезает, вслед за ней уходит и ваша эманация, она как бы разряжается в пространстве, стирая все что было в вашей памяти. Но все что вы видите вокруг себя это тоже вы и то что вы не помните себя предыдущим говорит лишь о том, что ВЫ--это понятие сиюминутное, лишенное связи с прошлым и будущем. После смерти с вами происходит Ничто, почти то же Ничто, кем вы и были до смерти. Почти; различие в формах. Раньше пустота была обличена в человека, теперь сущность, растворяясь в пространстве теряет вашу память и присоединяется к единому началу".

Все межличностные отношения предложено было перевести в сферу условности, минуя ложные оскорбления и надуманные восторги.

"...лишь когда человек научится уважать эгоизм другого, беря при этом ответственность за все происходящее на земле, лишь тогда он сможет создать условия для нормального сосуществования".

Выдвинутая теория все расставляла на свои места, с ней было легко и просто, она не требовала от тебя становиться кем то, достаточно было быть тем кто ты есть, точнее кем тебя нет. Конечно, весь этот солипсив здорово смахивал на одну из философий Древнего Китая, но все же в ней было и что то общее от всех религий, какая то единая связующая нить, шаг к истине.

Даже в Президентских войсках, организации сугубо военной, развитие гумманетики поощрялось, хотя в отношении применения силы их взгляды расходились. Но это была несущественная погрешность, т.к. даже в самих войсках уже давно отказались от оружия смертельного действия и использовали рей-шокеры, вызывающие оцепенение с неудержимым припадком смеха. Каждый раз наблюдая старую хронику с мест боевых действий меня всякий раз забавляло смотреть как огромная толпа бунтовщиков уже через минуту начинала дико смеяться. Дальше оставалось только погрузить весь народ в войсковые автобусы и развести по домам с выпиской штрафа за беспорядки.

И это действительно символично, на смену смерти пришел смех, а если смотреть глубже и учесть, что это привычное в человеческом обществе действие на самом деле есть форма контакта с потусторонним, (в некоторых магических практиках с помощью смеха вызывают духов), то можно сказать, что на смену смерти пришла жизнь. Поэтому и насилием это можно было называть условно.

Впрочем принцип условности был принят повсюду. Условно можно было любить и презирать, восхвалять и убивать, все эти серьезные эмоции, которые раньше тянули за собой решительные и неотвратимые действия, теперь не вели не к чему, хотя это и не снижало остроту самих эмоций, скорее наоборот, бездействие апостериори--снимало все барьеры и проявляло истинные чувства.

Все это однако не отменяло неотвратимость наказания за те или иные преступления, просто вместе с переходом в начале века на принцип "Нейрокреации", а по сути, просто жесткого воздействия на нейроны мозга преступника, изменилась и сама суть наказания. Теперь за все серьезные преступления, связанные с применением насилия над личностью, заключенный по приговору суда подвергался воздействию на головной мозг, в виде своеобразной лаботомии, вследствие коей полностью заменялась его сущность. Фактически это означало смерть прежней личности с ее мировоззрением, принципами или отсутствием оных, привычками и памятью, всего того что позволяет идентифицировать личность. Взамен приговоренному или его ближайшим членам семьи, при их желании предлагалось выбрать один из будущих типов личности заключенного. Учитывались все допустимые пожелания, т. к. заново созданная человеческая единица с набором новых свойств, темперамента и памяти возвращалась в прежнюю семью, с обязательным условием открытости всей информации о прошлой жизни человека перед ним самим. После приведения приговора в исполнение, человеку сообщали о том кем он был раньше и что с ним произошло. От всего услышанного многие в гневе бросали обещания снова стать тем прежним, но слова оставались словами, т.к. ничего общего между прежним и теперешними не оставалось. Новая измененная память с внесенными туда его настоящими родственниками брала вверх и ничего изменить он уже не мог да и не хотел. А памятуя о всеобщем распространении принципа условности, эти резкие телодвижения выглядели совсем глупо и человек оставался тем кем стал. По началу "Нейрокреация" поставила под вопрос саму идею необходимости в международном тюремном поле, но к счастью из всех заключенных добровольцев оказалось не более 20 %, преимущественно те у кого сроки заключения закаливали за 8 лет, остальные же не слишком торопились прощаться с самим собой. Даже страшно представить, что стало бы со всем обслуживающем персоналом и понастроенными тюрьмами, согласись не 20 а процентов 80 зэков на эту "промывку ".