Жанна - [106]

Она приехала во временный осадный лагерь на коне, размахивая белой хоругвью и крича что-то воодушевляющее.

Вслед за ней шёл отряд латников, снаряжённый лестницами и мантелетами.

Появление Жанны подействовало на французских солдат намного сильнее, чем ор Орлеанского ублюдка, они действительно усилили натиск и к тому моменту, как к западной стене форта были приставлены лестницы латников, на южной части стены уже происходила рубка внутри лагеря.

Англичане не успели переместить часть сил на новое место атаки, поэтому латники Жанны врезались в спины обороняющих южную стену солдат и начали кровавую мясорубку.

Часть из вражеских солдат успела скрыться в ближайшей церкви, но основную массу удалось перебить и захватить в плен.

— Если не выйдете, я сожгу вас вместе с этой церковью! — подъехала Жанна к двустворчатым дверям каменной церквушки. — Сдавайтесь и я гарантирую вам, что вы не будете убиты. Даю вам пять минут, а потом мы поджигаем её! Несите факелы!

Спустя две минуты и сорок три секунды церковные двери были открыты и англичане, бросая оружие, пошли на выход.

Всего в Сен-Лу было пятьсот с лишним человек гарнизона, но лишь триста с чем-то из них успели сдаться в плен. Атака латников Жанны существенно увеличила потери англичан, но зато позволила сохранить множество французов.

— Это было отлично! — похвалил её Жан II, принц Алансонский. — Твоя атака была весьма кстати!

Доспехи его были залиты кровью, имелось несколько новых вмятин, но он счастливо улыбался и тяжело дышал.

— Если бы послушали меня, то сегодня погибло бы гораздо меньше наших солдат, — недовольно буркнула Жанна и направилась проверять состояние своих латников.

Из них, к её удивлению, никто не погиб, лишь несколько получили лёгкие ранения и контузии. Это действительно был отличный результат, но в нём была доля экспромта, так как согласованностью действий разных частей их армии тут даже не пахло.

Вот эта полуавтономная самодеятельность здорово напрягала Жанну, которая хотела бы, чтобы армия действовала как единый организм, точно так, как было написано в книгах по тактике из Франции параллельного мира.

О некоторых вещах остаётся только мечтать…

В Орлеане её встречали как победительницу.

Вести о победе дошли быстро, народ ликовал, громко скандируя её имя, но радости ей это не доставило. Сен-Лу — это ведь даже не половина дела.

— Де Олон, сегодня вечером собирай штаб, будем обсуждать следующий шаг, — дала указание своему фактически адъютанту Жанна.

— Будет сделано, госпожа главнокомандующий, — поклонился де Олон.

Королевство Франция, полуосаждённый Орлеан, 5 мая 1429 года

— У нас нет времени на споры! — продолжала убеждать всех присутствующих Жанна. — Пока мы тратим его на споры, англичане могут что-то предпринять!

— Но мы не можем просто так бросаться в лобовую атаку! — выдал контраргумент Орлеанский ублюдок.

— Вчера вы ничего против этого не имели и даже не смогли придумать ничего лучше, кроме как попытаться взять Сен-Лу в лоб! — саркастически ответила ему Жанна. — Сегодня мы действуем так, как говорю я!

— Это не вам решать, мы отвечаем за… — вмешался принц Алансонский.

— Мне! — прервала его Жанна. — Дофин назначил меня главнокомандующим! Я отвечаю за успех деблокады Орлеана! Вы почти ничем не рискуете после провала, а я при любом исходе осады, кроме одного, рискую своей головой! Не мешайте мне работать или я буду вынуждена забить каждого из вас до смерти в многочисленных поединках чести! Сегодня действуем по моему плану!

Никто не рискнул нарваться на поединок. Жанна недавно вызвала на бой капитана германских наёмников Клауса фон Нассау, которого показательно избила тренировочным мечом.

Закон силы тут понимали прекрасно, поэтому она таким образом доказала свою правоту касательно вертикали власти. Капитан в ближайшую неделю непригоден для битвы, а остальные получили очередной недвусмысленный сигнал о том, что Жанна не только вдохновляет и убеждает словами, но может также прибегать к насильственным методам вразумления несогласных.

Уже никто не сомневался, что в поединке она разделает под орех любого из местных аристократов, поэтому слишком сильно перечить ей никто себе не позволял. Пытались больше словами, уговорами…

Королевство Франция, осаждённый Орлеан, 6 мая 1429 года

Форт святого Августина собрались брать самым ранним утром.

Войска вышли на позиции в конце собачьей вахты, то есть ближе к четырём часам ночи. По словам Аркима, в это время часовые наименее внимательны и иногда банально спят на постах.

Французские солдаты вчера очень рано легли спать, поэтому сейчас были очень бодры и готовы к действию.

Режим тишины время от времени нарушался, хоть солдатам и было запрещено говорить под страхом смертной казни. Кто-то ронял оружие впотьмах, кто-то спотыкался и лязгал бронёй, но у англичан это не вызвало никаких подозрений.

С первыми лучами солнца начался штурм.

Здесь так никто не воевал, это весьма нетрадиционная тактика для Западной Европы, поэтому эффект был ошеломительный.

Стены форта были взяты без единого выстрела со стороны англичан, так как когда очухались часовые, французы уже были на лестницах, а затем и на стенах.