Жанна д’Арк - [27]
Тогда же, осенью 1428 г., в ее планах появляется имя Бодрикура. Очень возможно, что это объясняется возросшей популярностью капитана Вокулера среди местного населения после того, как ему удалось отстоять крепость от англо-бургундского отряда под командованием Антуана де Вержи. Несомненно, в глазах Жанны Бодрикур был верным сторонником дофина, и, решившись пойти в Вокулер, Жанна твердо рассчитывала на его немедленную помощь.
Она сказала родителям, что поживет какое-то время в Бюрей-Ле-Пти у Дюрана Лассара; его жена, кузина Жанны, ожидала ребенка, и ей нужно было помочь им по хозяйству (Т, I, 49). Пробыв там, по ее словам, около {71} недели, она открыла Дюрану свой замысел и попросила проводить ее в Вокулер.
Некоторые биографы обратили внимание на расхождение в показаниях Жанны и Дюрана относительно того, сколько времени она прожила в Бюрей-Ле-Пти. Жанна говорила об одной неделе, а Дюран о шести. В его показаниях по IV–VIII пунктам вопросника следственной комиссии (поведение и занятия осужденной) сказано: «Названная Жанна была хорошего поведения, благочестива, терпелива, охотно посещала церковь и исповедовалась, подавала, когда могла, милостыню нищим, и он, свидетель, все это видел как в Домреми, так и в названном Бюрей, его собственном доме, где названная Жанна находилась около шести недель; она прилежно работала, пряла, ходила за плугом, пасла скотину и делала другую работу, подобающую женщинам» (D, I, 295). Это свидетельство ничем не отличается от уже знакомой нам стереотипной характеристики Жанны, кроме упоминания о шести неделях, проведенных ею в Бюрей.
С. Люс комментировал показания Лассара следующим образом. В шесть недель следует включать оба прихода Жанны в Вокулер: в мае 1428 г. она пробыла у Дюрана неделю (к этому времени относится ее первая встреча с Бодрикуром), а остальные пять недель приходятся на январь — февраль 1429 г., когда Жанна жила то в Вокулере, то в Бюрей-Ле-Пти (82, XXIII). Точка зрения Люса была принята многими авторами, хотя было ясно, что это не более чем предположение. «Были ли эти шесть недель непрерывными или раздельными? Следует ли включать в них ту неделю, о которой нам говорит Жанна как о предшествующей приходу (в Вокулер) около 13 мая? Сколько встает здесь неразрешимых вопросов!» — восклицал в конце прошлого века Ж.-Б. Айроль (18, т. II, 293). Внятного ответа на эти вопросы нет и поныне, и современные биографы вообще предпочитают не касаться данного сюжета.
Нетрудно заметить, что гипотеза Люса сама опирается на гипотетические суждения; в литературе о Жанне д'Арк такие «гипотезы второй степени» встречаются довольно часто. Исходными посылками послужили в данном случае предположения о том, что Жанна приходила в Вокулер дважды, и о том, что слова Лассара о шести неделях относятся именно к этим событиям. Обе эти{72} посылки представляются нам ошибочными. О первой мы только что подробно говорили. Что касается второй, то здесь, по-видимому, мы имеем дело с неверной интерпретацией текста. [4]
Лассар вовсе не связывал шесть недель, которые Жанна провела в его доме, с ее уходом «во Францию», Об этом уходе он подробно говорил в другом месте показаний, отвечая на особый, десятый пункт вопросника: «Он, свидетель, сам пошел за названной Жанной в дом ее отца и привел к себе; она сказала ему, что хочет пойти во Францию, к дофину, чтобы короновать его…» (см. выше, с. 63). А в тексте, который нас сейчас интересует, сказано лишь, что свидетель хорошо знал Жанну, потому что бывал в Домреми и она прожила у него около полутора месяцев. И хотя никакой даты Лассар не называет, из контекста видно, что он имеет в виду событие, которое произошло еще до того, как Жанна решила идти к дофину, и независимо от этого решения. Она потому и открыла ему, первому, свой замысел и попросила помочь, что прекрасно его знала и полностью доверяла; а это в свою очередь предполагает наличие давних и прочных контактов. Расхождение между показаниями Жанны и Дюрана Лассара является, на наш взгляд, мнимым. Просто речь в этих показаниях шла о разных событиях.
Итак, пробыв в доме Лассара около недели, Жанна направилась в Вокулер. Первая встреча с Бодрикуром, на которую она возлагала столько надежд, обернулась полнейшей неудачей. Комендант Вокулера распорядился отправить новоявленную «посланницу неба» домой. Автор «Хроники Девы» пишет, что мессир Робер расценил ее речи как издевательство и насмешку. «Ему показалось, что она вполне сгодилась бы для грешных забав {73} его людей; у некоторых даже возникло желание это попробовать, однако при виде ее они тотчас же остывали и их вожделение исчезало» (Q, IV, 205).
Несмотря Е1а категорический отказ Бодри кура, Жанна осталась в Вокулере и спустя какое-то время — месяца через полтора, если отнести ее первую встречу с капитаном к концу декабря — началу января, — добилась всего, чего хотела. Бодрикур дал ей провожатых к дофину и снабдил рекомендательным письмом. Сам проводил до ворот, подарил на прощанье меч и напутствовал словами: «Езжай — и будь, что будет…» (Т, I, 50).
Это был первый крупный успех. Чем он объясняется? Что побудило Робера де Бодрикура уступить настойчивым просьбам Жанны? Поиски ответа на этот вопрос в литературе снова приводят нас в область гипотез.
