Жанна д’Арк - [2]

Бодрикур невольно вздохнул.

Прямо удивительно, как одни события цепляются за другие! И как трудно иногда предвидеть, чем обернется для тебя удача!

Все началось, когда он, сир Робер, только лишь утвердился в своих должностях.

Король Карл VI впал в безумие, а его супруга, королева Изабо, предалась любовным утехам.

Франция вновь возвращалась к временам безвластья. Провинции отпадали от центра, никто никого не желал слушать и признавать.

Вот когда пошла потеха!.. Знай грабь да набивай карман!..

Сиятельные господа подавали пример. Герцоги Бургундский и Орлеанский, братья короля, разоряли целые княжества и, претендуя на первую роль в королевстве, поедом ели друг друга. Бургундцы зарезали герцога Орлеанского, а сторонники орлеанской партии, заполучив безумного короля, вступили в Париж.

«Арманьяки»,[3] как окрестило победителей население столицы, недолго торжествовали. Разгневанный герцог Бургундский намекнул английскому королю, что наступает время, удобное для возобновления войны.

Английский король Генрих V и сам это видел.

В ночь на 13 августа 1415 года его войска высадились в устье Сены.

То, что последовало, было подобно смерчу или урагану.

О, Бодрикур хорошо помнил эти дни…

Точно лавина затопила север Франции. Разграбленные города почти не оказывали сопротивления В октябре при Азенкуре войско Карла VI было разбито наголову и цвет французского рыцарства оказался в плену у англичан.

Со времени Креси и Пуатье, о которых помнили лишь глубокие старцы, Франция не знала столь тяжких поражений.

Азенкур открыл дорогу на Париж.

Взбешенные арманьяки попытались исправить дело убийством Жана Бургундского. Но это лишь ухудшило положение. Сын покойного, герцог Филипп Добрый, провозглашая себя мстителем за отца, заключил союз с Генрихом V. Французская королева, подкупленная союзниками, приняла их сторону. Сумасшедшего Карла VI взяли в шоры и заставили подписать тяжелый и позорный договор в Труа.

Карл VI признавал своим преемником Генриха V Английского.

Дофин[4] Карл, которого считали виновным в убийстве Жана Бургундского, устранялся от прав наследования.

Королева Изабо, идя навстречу требованиям союзников, заявила, что юный принц Карл не сын французского короля…

Вскоре после этого оба соперника – Генрих V и Карл VI – неожиданно умерли. Но договор остался договором. Новый английский король, Генрих VI, еще нежился в колыбели, а регент герцог Бедфордский продолжал завоевывать для него второе королевство.

Англичане, поддерживаемые бургундцами, медленно продвигались на юг. Народ, как умел, сопротивлялся проклятым годонам.[5] Завоеватели отвечали расправами…

Впрочем, до всего этого сиру Роберу не было ровно никакого дела. Плевать ему на голытьбу, на ее бедствия и героизм. Сам-то он до поры до времени с выгодой пользовался сложившейся обстановкой и ловил жирную рыбку в мутной водичке.

Однако к лету 1428 года положение круто изменилось.

Англичане, занявшие весь северо-восток страны, дошли до города Орлеана – ключевой крепости на Луаре. Вся Шампань, а вместе с ней и Шомонский бальяж оказались под их властью. Вокулёр, лежавший на восточной границе Франции, был окружен врагом.

Сир Робер, по чести говоря, не считал годонов и бургундцев своими врагами. С ними он вел постоянно кое-какие дела, заканчивавшиеся всегда успешно.

Новые хозяева Шампани также не желали зла обходительному капитану. Но у них были свои кандидаты на доходные места.

С сиром Робером, офицером французской службы, поступили по-своему благородно. Его не судили, не убили и даже не бросили в тюрьму. Ему просто указали, что в течение августа сего года он должен передать свой пост английскому ставленнику сиру Антуану де Вержи.

Только и всего.

Мало того, когда Бодрикур заявил, что в столь короткий срок не сможет сдать все дела, согласились и на это. Он и по сей день исполнял должность капитана Вокулёра.

Исполнял!.. Одно это слово приводило благородного Бодрикура в неописуемую ярость.

Проклятие!.. Он полтора десятка лет сидит на своем месте, он прирос к нему, знает все ходы и выходы. И вдруг – пожалуйста, получай: убирайся на все четыре стороны!.. Нет, так просто он не уйдет!

Он будет тянуть, пока возможно.

Тянуть и надеяться.

На что? На чудо?..

А хотя бы и так! Разве не может произойти новых изменений? Ведь дофин Карл, хоть и рохля, не пожелал подчиниться англичанам, а провозгласил себя королем! Пусть сегодня этого «буржского короля» признает лишь часть южной Франции, что будет завтра – никому не известно. А уж если говорить о чуде…

У него, у Бодрикура, как раз есть кое-что на примете…

Месяцев восемь назад один его подданный из деревушки Бюре, что в полулье от Вокулёра, привел к нему молоденькую девчонку. Крестьяночка выглядела лет на шестнадцать, была ладно сложена и недурна собой.

Таких сир Робер обычно не пропускал.

Но эта его неприятно поразила.

Она, видите ли, без тени смущения заявила, что призвана спасти Францию! Она стала требовать, чтобы капитан отправил ее с конвоем к королю, которого девочка называла дофином и которому якобы должна была сказать нечто важное. Она пророчествовала и утверждала, что действует по велению божью.