Жанна д’Арк - [11]

– Эй, вы, там! Немедленно выходите!

Разбойники мрачно повиновались.

– Кто вы такие и что здесь делаете?

– Мессир, мы бедные солдаты его величества короля Карла. А здесь, в лесу, мы разыскиваем пропитание.

Рыцарь с сомнением посмотрел на говорившего. Несколько секунд длилось молчание.

– Эта дорога ведет на Сент-Эньян?

– Да, мессир, она проходит через Роморантен и Селль. Сент-Эньян отсюда в полутора-двух днях пути.

Рыцарь кивнул и вернулся к своим. После короткого совещания кавалькада двинулась дальше. Лица всадников были нахмурены, руки по-прежнему лежали на мечах.

Мародеры провожали их взглядами, пока те не скрылись вдали.

– Э-эх, дурачье!.. – протянул один. – Кого испугались! Упустить такую добычу!.. Нужно было действовать быстро и неожиданно – они бы не успели опомниться.

– Ты бы и действовал, – проворчал другой. Остальные молчали.

– А заметили ли вы, – вдруг сказал третий, – заметили ли вы, что этот молодец был того… Я разумею, переодетой бабой?..

Встреча с подозрительной компанией оставила неприятный осадок. Все были задумчивы и нет-нет да оглядывались по сторонам. Невеселыми были мысли Жанны. Она чувствовала сердцем, что избежала опасности. И вместе с тем ей было жаль этих бродяг, голодных, слонявшихся по лесу, нигде не находивших себе места.

Какая нелепость! В то время когда нужно все силы направить против общего врага, французы распадались на банды, охотились друг на друга. Нет! Если дофин поверит ей и пошлет ее к войску, она будет решительно бороться с этим. Она все силы отдаст на то, чтобы армия стала действительно народной, чтобы общие цели и стремления одержали верх над своекорыстием господ и постоянной нуждой простых людей.

Путешествие близилось к концу. Проехали Селль и Сент-Эньян, миновали зеленые склоны Фьербуа. Из Фьербуа девушка отправила письмо к королю, извещая его о скором приезде.

Последний день пути был особенно труден для Жанны. Она сгорала от нетерпения и, увидев на горизонте село или башню, каждый раз спрашивала с надеждой, не это ли, наконец, Шинон?..

…Город выплыл из зелени леса к самому вечеру, когда Жанна, отчаявшись, уже перестала спрашивать. В лучах заходящего солнца путешественники внезапно увидели невысокие белые постройки, над ними – холм и замок, тянущийся к небу причудливым гребнем зубчатых стен со множеством башенок и шпилей.

Жанна только взглянула на своих товарищей и по выражению их лиц поняла все. Цель одиннадцати суток тяжелого пути была достигнута. Шинон ждал их, приветливо улыбаясь последним отблеском яркого весеннего дня.

Глава 4 «Буржский король»

Когда королю доложили, что курьер и двое рыцарей из Вокулёра ожидают приема, он в нерешительности остановился.

Король собирался ужинать. Он только что имел длительную и нудную беседу со своим шамбелланом,[7] сиром де Тремуйлем, и был рад, что извещение об ужине ее прекратило. Слабый и жалкий, стоял он, покачиваясь на своих тонких кривых ногах, не дойдя всего лишь двух шагов до стола, стоял и не знал, что ответить.

В былые времена он, конечно, не стал бы задумываться. Он сразу бы приказал впустить лиц, которых давно и с нетерпением ожидал. Но они с дороги. Они, быть может, голодны. Их следовало бы пригласить к столу, а он – он давно уже никого не приглашает к своему столу… Скудного ужина едва хватит ему и супруге – мадам Марии Анжуйской.

Король делает отрицательный жест – пусть подождут! – и садится спиной к камину в удобное мягкое кресло. Огонь весело потрескивает – слава богу, дровишки пока есть. Полдюжины факелов неровно освещают трапезную. Через боковую дверь входит королева и молча занимает свое место. Сегодня у нее какой-то особенно тусклый вид. Она выглядит потрепанной и старой, несмотря на свои юные годы… Король отворачивается и закрывает глаза. Супруги не обмениваются ни словом…

Входят пажи. Приоткрыв один глаз, король наблюдает за движением тарелок.

Ну, конечно! Два заморенных цыпленка и тощий бараний зад! Кого уж тут приглашать! Они давно обедают и ужинают в одиночестве, мрачные и молчаливые, ловя насмешливые улыбки лакеев.

И что делать, с кого спрашивать, если он должен буквально всем: не только шамбеллану, сиру де Тремуйлю, не только канцлеру, его высокопреосвященству Реньо Шартрскому, но и своим военачальникам и чиновникам, поставщикам провизии и поварам, сапожникам и портным! Он, божьей милостью, король Франции, вынужден надставлять новые рукава к своим старым камзолам и щеголять в рваной обуви! Да, в абсолютно рваной, которую уж, разумеется, не надел бы ни один из его придворных!

Король не может без отвращения вспомнить, что произошло сегодня днем.

Его сапожник, мэтр Жак, принес пару новых башмаков, заказанных месяц назад. Мэтр Жак примерил их королю. Они сидели, как влитые, и были выполнены по последней моде. Король хотел поблагодарить мастера, но не успел этого сделать, ибо тот почтительнейше попросил оплатить заказ. Платить было нечем. Шельма сапожник и бровью не повел. Он поклонился королю, аккуратно снял с его ног новые башмаки, завернул их в тряпку, еще раз поклонился и вышел из комнаты.

Его величество опешил и не сразу понял, что произошло…