Жангада - [25]

Разумеется, во время путешествия отец Пассанья обедал за общим столом, и для его удобства Жоам Гарраль решил построить ему отдельное жилище, а Якита с дочерью приложили все старания, чтобы сделать это жилище как можно удобнее. Конечно, добрый старый священник никогда не был так хорошо устроен в своей скромной хижине при церкви.

Однако отцу Пассанье одной комнаты было недостаточно, ему хотелось иметь и часовню.

И вот на самой середине жангады воздвигли часовенку, а над ней возвышалась небольшая колокольня.

Правда, часовня была тесновата и не могла вместить всех пассажиров жангады, но зато ее богато украсили. И если Жоам Гарраль обрел на плоту свое прежнее жилище, то отцу Пассанье тоже не приходилось жалеть о своей бедной церковке в Икитосе.

Таково было чудесное сооружение, которому предстояло спуститься по течению Амазонки. Оно оставалось на берегу, ожидая, когда река сама поднимет его. А по подсчетам и наблюдениям за подъемом воды это должно было произойти очень скоро.

Все было готово к 5 июня.

Прибывший накануне лоцман, человек лет пятидесяти, прекрасно знал свое ремесло, но любил выпить. Однако, несмотря ни на что, Жоам Гарраль высоко ценил его и не раз посылал с плотами в Белен, в чем никогда не раскаивался.

К тому же следует добавить, что Араужо — так звали лоцмана — становился особенно зорким, пропустив стаканчик-другой крепкой тафии — водки из сахарного тростника, от которой у него «светлело в глазах». Поэтому он никогда не пускался в плавание, не захватив с собой бутылки с этим напитком, и не забывал к ней прикладываться.

Вот уже несколько дней вода в реке заметно прибывала. Каждую минуту уровень реки все повышался, и за двое суток до того, как он достиг высшей точки, река вздулась и залила берег перед фазендой; однако она была еще не в силах поднять плот.

Хотя всем было ясно, что вода неуклонно прибывает и вскоре достигнет нужного уровня, участники путешествия с некоторым волнением ждали решающего часа. И не мудрено: ведь если по какой-либо необъяснимой причине вода в Амазонке не поднимется достаточно высоко, чтобы сдвинуть с места жангаду, вся их громадная работа пропадет даром. После половодья вода обычно спадает очень быстро, значит, тогда им придется ждать подходящих условий еще несколько месяцев.

Итак, вечером 5 июня будущие пассажиры жангады собрались на площадке, возвышавшейся футов на сто над низким берегом, и с вполне понятной тревогой ждали, когда наступит знаменательный час.

Сюда пришли Якита, Минья, Маноэль Вальдес, отец Пассанья, Бенито, Лина, Фрагозо, Сибела и несколько индейцев и негров — работников фазенды.

Фрагозо не стоялось на месте — он ходил взад и вперед, спускался с откоса, снова взбирался на площадку, делал отметки на вехах и кричал «ура», когда поднимавшаяся вода покрывала их.

— Он поплывет, поплывет, наш плот! — кричал он. — И отвезет нас всех в Белен! Пусть даже разверзнутся хляби небесные, лишь бы Амазонка разлилась!

Жоам Гарраль остался на жангаде вместе с лоцманом и многочисленной командой. Он должен был всем распоряжаться в решительную минуту. Жангада была привязана к берегу крепкими канатами, и течение не могло унести ее, когда она всплывет на воду.

На берегу собралось человек двести индейцев из окрестностей Икитоса, не считая жителей деревни, — всем хотелось поглядеть на это интересное зрелище. Взволнованная толпа смотрела молча, почти не переговариваясь.

К пяти часам пополудни уровень воды поднялся больше чем на фут против вчерашнего, и низкий берег скрылся под водяным покровом.

Вдруг все громадное деревянное сооружение дрогнуло, но ему не хватало еще нескольких дюймов воды, чтобы оторваться от речного дна и всплыть.

В течение часа толчки становились все сильнее. Доски трещали со всех сторон. Вода делала свое дело, понемногу отрывая бревна от песчаной отмели.

В половине седьмого раздались восторженные крики. Жангада наконец всплыла, и течение повлекло ее на середину реки; но канаты крепко держали махину, она спокойно остановилась у берега, и отец Пассанья благословил ее, как благословил бы перед отплытием морское судно, судьба которого отныне в руках божьих.

10. От Икитоса до Певаса

Назавтра, 6 июня, Жоам Гарраль и его близкие простились с управляющим и со всеми рабочими, индейцами и неграми, остававшимися на фазенде. В шесть часов утра на жангаду поднялись все ее пассажиры, правильнее было бы сказать — ее жители, и каждый вошел в свою каюту, или, вернее, в свой дом.

Час отплытия наступил. Лоцман Араужо стал на носу, команда, вооружившись длинными баграми, заняла свои места.

Жоам Гарраль вместе с Бенито и Маноэлем следил за всеми маневрами, пока плот не отчалил.

По команде лоцмана канаты обрубили, багры уперлись в берег, отталкивая жангаду, и течение тотчас подхватило ее; она поплыла вдоль левого берега, оставив справа острова Икитос и Парианту.

Итак, путешествие началось. Где-то оно кончится? В провинции Пара, в Белене, за восемьсот лье от этой перуанской деревеньки, если ничто не изменит намеченного маршрута. И чем оно кончится? Пока это оставалось тайной.

Погода стояла чудесная. Легкий «памперо» смягчал солнечный жар. «Памперо» — летний ветер, дующий в июне и июле с Кордильер; он возникает за несколько сот лье и проносится над всей необъятной равниной Сакраменто. Если бы на жангаде подняли паруса, она сразу почувствовала бы его силу и движение ее заметно ускорилось бы; но, принимая во внимание извилистое русло реки и крутые повороты, опасные при большом разгоне, пришлось отказаться от этого двигателя.