Жандармский дворик - [8]

* * *

Они вышли из здания. Икара попрыгала немножко по розовой дорожке, как будто она играла в классики, аккуратно попадая своими новыми прекрасными ботинками сразу на шесть дорожных кругляшей каждой ногой. Она посмотрела наверх.

– Рару, значит, это не небо, а крыша вашего корабля, ведь так?

– Не совсем. Это оптический обман. До крыши ещё очень далеко, – он улыбнулся.

Икара заметила, что инопланетянин ответил молча, ничего не произнося. Она кивнула ему, показав, что поняла свою ошибку. Надо было скорее отучаться разговаривать вслух.

– И ещё, – Рару жестом предложил всем сесть вокруг него на траву.

Мальчики заметили, что их новые космические костюмы были очень удобными и тянущимся точно в том направлении, в каком они делали движения. Дома такой одежды они не носили. Усевшись на траву, все поняли, что материал не пропускал ни влагу, ни холод.

– Я хочу показать вам, как я понимаю человечество, – Рару медленно посмотрел на каждого. – Что люди знают, что помнят, как они жили, как будут жить ещё некоторое время, и какие опасности их подстерегают.

– А зачем тебе это? – вдруг спросил Генрих вслух.

От неожиданности Рару даже кашлянул.

– Что ты сказал, я не понял? – обратился он к Генриху.

– Зачем тебе всё это нам показывать?

– Зачем ты притащил нас на свой корабль? – помог Лёша и тоже вслух. – Мы же к тебе в гости не просились.

– А почему ты нас не спрашиваешь, хотим мы всё это знать или нет? – опять спросил Генрих.

Икара вертела головой и смотрела то на Лёшу, то на Генриха, то на Рару. Она только-только начала привыкать к новой реальности, к зелёному костюмчику, цветам, дорожкам. Ей даже пить и есть расхотелось.

– А как же мы могли попроситься к Рару в гости, – пришла она ему на помощь, – если мы никогда его раньше не видели и ничего не знали про его корабль?

«Ну не улетать же прямо сейчас домой, когда ещё ничего не выяснили. Даже рассказать толком будет нечего», – промелькнуло у неё в голове…

Рару как-то странно наклонил голову в её сторону, будто кивая.

– Мы хотим знать, зачем ты нас сюда привёз, – твёрдо сказал Генрих, – иначе мы ни в какую телепортацию играть не будем.

«С мальчишками всегда так, – подумала Икара, – вечно им надо ссориться».

Рару замолчал и отстранённо уставился в далёкую точку над их головами.

Все трое почувствовали, что он не просто молчал – он, скорее всего, с кем-то связывался и спрашивал совета. Может быть, с отцом.

– Здорово мы влипли, – подмигнул Генрих сестре и другу, – отсюда не сбежишь.

– А я и не собираюсь, – ответила Икара, – разве Рару плохой?

– Посмотрим, – Генрих решительно сдвинул брови, – мы должны знать, что с нами хотят сделать. А то превратят в каких-нибудь своих агентов и заставят распространять на Земле «чуждые взгляды».

Про «чуждые взгляды» Генрих начал думать уже давно, как только их посадили на прозрачные кресла, просто молчал и ждал, куда Рару поведёт разговор. Вспомнил слова отца: «Ты должен быть твёрдым и решительным, когда дело касается защиты твоих интересов». Правда, не совсем всё было понятно в этих словах, так как, во-первых, особых интересов у Генриха не было, а значит, и посягать было особо не на что, ну и, во-вторых, пока было непонятно, что Рару от них хочет. Это действительно его очень интересовало.

– А мне кажется, надо всё послушать, везде слетать, посмотреть и только потом решения принимать. Там, на Земле, виднее будет, – спорила Икара.

Они с братом были похожи по характеру своим напором, любознательностью и отстаиванию справедливости. Генрих был просто серьёзнее, ему всегда внушали, что он несёт ответственность не только за себя, но и за младшую сестру.

– Я вот, если честно, в прошлое бы слетал, – подумал вслух Лёша.

– Это мы знаем. С тобой ещё дома были непонятные происшествия. Мне папа говорил, – сказал Генрих.

– Твой папа? Про меня тебе говорил такое? – удивился Лёша.

– Ты даже не замечал, как он с тобой по-немецки говорил. Откуда ты так хорошо говорил по-немецки?

– Я на самом деле не знаю. Но мы же с вами тоже иногда по-немецки говорим, – Лёша не хотел трогать эту тему даже здесь.

– А помнишь, как ты маме рассказывал про Петропавловскую крепость? – поддержала брата Икара. – Про каких-то декабрьских?

– Про декабристов, а не декабрьских, – поправил её Лёша.

– Итак, друзья, вы правы! – ожил Рару. – Мы никуда не полетим, пока вы искренне этого не захотите. Не сработает.

– Что не сработает? – спросили они хором.

– Я бы начал с того, что сильно попросил бы вас ничего не бояться. Мы – ваши друзья, – в Рару произошли какие-то перемены: он стал серьёзнее и немного напряжённее. – Я бы даже позволил себе предупредить вас, что страх всегда приводит к негативным последствиям и движению назад.

– А я и не боюсь, – послала ему Икара свои мысли.

Рару заглянул ей в глаза на долю секунды и продолжил:

– Вас интересует будущее?

Никто не отвечал.

– Вам интересно, как сложится ваша жизнь? Жизнь вашей страны? Жизнь вашей планеты?

И опять все молчали.

– А если я вам скажу, что вы можете сами, силой мысли и своими поступками сотворить не только своё будущее, но и всей Земли?

– А если мы ошибёмся? – еле пискнула Икара.

Страх, конечно, это плохо, она и без Рару это знала, но иногда бывает же страшно.