Жаклин Кеннеди. Американская королева - [6]

Маленькую Джеки крестили в 1929 году за три дня до Рождества в церкви Св. Игнатия Лойолы на нью-йоркской Парк-авеню. Девочку нарекли Жаклин Ли, явно с целью умаслить деда по матери, самого богатого из ближайших родственников, и на ней была та самая сорочка, в которой крестили деда. Предполагалось, что Джеймс Ли станет и крестным, но отец Джеки под тем предлогом, что ненавистный тесть опаздывает, быстро нашел ему замену в лице своего девятилетнего племянника Мишеля. (По иронии судьбы, Черный Джек как бы предвосхитил собственную участь: спустя годы к алтарю Джеки поведет отчим, а не он.)

Двумя месяцами ранее, в октябре 1929-го, произошли два события, предвещавшие крах семьи Бувье. Во-первых, 8 октября младший брат Черного Джека, Уильям Бувье, который так и не оправился после ранения и отравления газом во время Первой мировой войны во Франции и с тех пор пристрастился к спиртному, скончался от алкоголизма, оставив своего сына Мишеля на попечение брата. Обстоятельства его кончины вкупе с публичным позором оттого, что Уильям не обеспечил содержание бывшей жене и сыну, нанесли серьезный удар по самолюбию клана Бувье, оставив неистребимое чувство вины и стыда. А еще через неделю произошел обвал на бирже. Черный Джек, предчувствуя катастрофу, спешно продал часть акций и выручил сто тысяч долларов, но потерял ровно столько же, когда месяцем позже котировки рухнули еще ниже. Он потерял целое состояние, причем без надежды возместить убытки, но продолжал жить на широкую ногу.

Внешне жизнь молодых Бувье казалась солнечной и беззаботной. Чета блистала в нью-йоркском и ист-хэмптонском обществе. Много лет спустя Джеки рассказывала Питеру Дакину, что сохранила в памяти запах духов матери и мягкое прикосновение ее манто, когда родители заходили поцеловать дочек на ночь перед тем, как отправиться на концерт пианиста Эдди Дакина. В Нью-Йорке Бувье жили, не платя аренды, в одиннадцатикомнатной двухуровневой квартире в престижном жилом квартале на Парк-авеню, застроенном отцом Джанет, каковой являлся и собственником жилья. Центральный парк, который на долгие годы стал средоточием жизни Джеки и в котором ее отец в специальном прорезиненном костюме совершал пробежки, чтобы сбросить вес, раскинулся в двух кварталах к западу. Летом семейство Бувье арендовало очаровательный коттедж в Ист-Хэмптоне, на Иджипт-лейн, рядом с клубом Мейдстоун, там о двухлетней Жаклин впервые написали в светской хронике, сообщив о праздновании ее дня рождения, там же она со своим любимцем, шотландским терьером Хучи, впервые участвовала в выставке собак. Родители устраивали роскошные вечеринки в местном яхт-клубе, где, несмотря на сухой закон, спиртное лилось рекой. На летний чемпионат по бейсболу Джон приглашал команду, которая называлась «Звезды Уолл-стрит», а Джанет была капитаном женской сборной.

Бувье очень любили животных. Держали целую кучу собак разных пород, но в первую очередь лошадей. Джанет была прекрасной наездницей и участвовала в соревнованиях на Восточном побережье, выиграв множество призов, а также в ежегодной выставке лошадей и конном шоу в Медисон-Сквер-Гарден. У нее было четыре лошади, в том числе гнедая кобыла по кличке Балерина, любимица Джеки. Разумеется, о Джанет регулярно писали в светской хронике: «На лонг-айлендских конных шоу она появляется в самых изящных костюмах для верховой езды…»; а спортивные журналисты превозносили смелость Джанет, ее мастерство и решимость: «Перед сложными прыжками лицо у нее становилось таким же сосредоточенным, как у первой ракетки Хелен Уиллс Муди, зато потом, когда прыжок удавался на славу, ослепительная улыбка освещала все на несколько миль вокруг». Под руководством матери Джеки с раннего детства занималась конным спортом. В два года ее посадили на лошадь, которую держала под уздцы мать, и сфотографировали. В пять лет Джеки вместе с матерью участвовали в ист-хэмптонском конном шоу, где они заняли третье место; тем же летом на другой фотографии расстроенная девочка уводит своего пони, потерпев поражение в Смиттауне (Лонг-Айленд).

На детских фотографиях Джеки предстает черноволосой крепышкой, смотрит прямо в объектив, чуть ли не с вызовом. У нее такие же широко расставленные глаза, как у Бувье, только карие, как у матери, а не пронзительно-синие, как у Черного Джека, и густые вьющиеся волосы. От матери девочка унаследовала и бойцовский характер: однажды на соревнованиях пони сбросил ее, но она встала, отряхнулась и снова забралась в седло.

3 марта 1933 года родилась ее сестра, Каролина Ли Бувье. Новорожденную назвали в честь прабабушки, Каролины Юинг, но все звали ее просто Ли. Сама Ли сетовала: «Жаль, что никто не называл меня первым именем, Каролина, впрочем, его дали исключительно затем, чтобы порадовать вредного деда. В итоге из этой затеи ничего не вышло, и все звали меня Ли». Дома же девочек прозвали Пекс и Джекс.

С самого начала отношения Жаклин и младшей сестры складывались любопытным образом – смесь близости и соперничества, стремление защитить и острое желание доминировать, ревность и взаимозависимость. В итоге жизнь развела сестер, но их отношения сыграли важную роль в судьбах обеих. Как вспоминает Гор Видал, родственник отчима Жаклин и Ли, Хью Окинклосса, «в чем-то это попахивало садомазохизмом, притом Джеки выступала в роли садиста, а Ли – в роли мазохиста». «Мне кажется, – говорила Ли, – как и всегда в отношениях между сестрами, я порой чувствовала и ревность, но привязанность все же перевешивала. В детстве я, наверное, была противной, как и все младшие сестры. Один раз мне, помню, досталось крокетным молотком. Мы вообще часто ссорились и дрались». С самого начала они были соперницами, и Ли, за исключением кратких периодов, всегда оказывалась в проигрыше, а Жаклин блистала. Сильнее всего это проявлялось в отношениях с отцом. Черный Джек обожал обеих дочек и гордился их красотой и успехами, но его любовь к Джеки (и ее к нему) переходила все границы и попахивала кровосмешением. «Они были ужасно близки. Папа, Джеки, а еще Балерина. Это странное трио просуществовало аж десять лет. У меня хранится альбом, который Джеки сделала для нас после смерти отца, вклеив туда почти все письма, какие он нам писал, и чуть ли не в каждом втором упоминается эта самая лошадь, кроме того, отец часто размышлял, в какую команду Джеки стоит записаться и в какой категории выступить в следующем году на скачках». Увы, в мастерстве наездницы Ли не могла соревноваться с сестрой, тем более что Черный Джек выбрал для младшей дочери пегого пони, который Ли не нравился. «Он хотел, чтобы я держалась в седле, как Джеки, и заставлял меня падать по пять-шесть раз, потому что упрямая лошадь никак не желала прыгать через барьер». Когда Ли спросили, не обижало ли ее, что отец отдавал явное предпочтение старшей сестре, она призналась, что ей было обидно, поскольку она обожала отца и хотела заслужить его любовь. «Больше всего мне нравилось проводить с ним время в Ист-Хэмптоне, когда мы оставались вдвоем». Играла свою роль и разница в возрасте между сестрами: «Слишком маленькая, я не могла быть такой спортивной и дерзкой во всем. Просто была не в состоянии соответствовать его ожиданиям».