Жаклин Кеннеди. Американская королева - [14]
Брак матери со «стопроцентным американцем», ставший пропуском в высший свет, оказал огромное влияние на жизнь Джеки, предоставив ей целый спектр новых возможностей. Умненькая тринадцатилетняя Джеки прекрасно сознавала, какой потенциал таит в себе новая жизнь. По словам Ли, «она была вполне готова к масштабным переменам и с любопытством их ждала». А вот сама Ли пребывала в замешательстве и тревоге: «Мне было жалко и страшно покидать Ист-Хэмптон, я любила здешнюю жизнь, по-моему, это было самое счастливое и беззаботное время». Джеки, по рассказам Ли, была куда меньше привязана к Ист-Хэмптону. Для Ли замужество матери «означало конец привычной жизни с отцом и дедом в Ласате… ведь с этих пор мы приезжали к отцу только на полтора летних месяца, да и эту поездку обсуждали не одну неделю – можно ли поехать и когда именно».
На всю жизнь Джеки сохранила способность легко переезжать с места на место, не оглядываясь назад и без сожаления расставаясь с прошлым. Она отвернулась от Бувье, если не считать отца, и приняла новую родню. Как вспоминала Ли: «Мы были счастливы наконец обрести старшего брата. Просто замечательно – ждать Юшу на каникулы, и Джеки надеялась, что Юша познакомит ее с кем-нибудь из своих потрясных друзей. Он вообще очень милый и всегда прекрасно относился к нам обеим».
Что же до Джеки, то, по воспоминаниям родственников, «она была очень привязана к семье. Когда Джанет вышла за дядю Хьюди и все жили под одной крышей – его дети от других браков, ее дети, – Джеки относилась к сводным и единокровным братьям и сестрам одинаково. В ней чувствовался сильный материнский инстинкт. Она с удовольствием присматривала за маленькими Джанет и Джейми и заботилась о Томми и Нини, когда им требовалась помощь».
В отрочестве, когда формировался характер, Мерривуд, Хаммерсмит и семья Окинклосс воплощали для Джеки дом и стабильность, которой ей так не хватало в последние годы. «Я ужасно скучаю по дому, – писала Джеки Юше. – Мечтаю, например, о тропинке со скользкими камешками, ведущей к конюшням в Мерривуде, о звуке туманных горнов, которые слышны в Хаммерсмите по ночам… об ощущении счастья, связывающем тебя с любимой семьей».
Джеки и Ли надеялись, что новое замужество смягчит злость матери к отцу, но, увы, ошиблись. «Я думала, все изменится, но все осталось по-прежнему», – говорила Ли. Девочки страдали, когда приходилось делить каникулы. Особенно на Рождество. Ли вспоминала: «Это стоило напряжения, огромного напряжения, и Рождество помнится мне грустным, потому что мы всегда встречали его в Мерривуде, но знали, что утром проведем здесь лишь час-другой, а потом уедем в Нью-Йорк к папе. А папа был так одинок, и в самолете мы летели чуть ли не единственными пассажирами, и Мерривуд покидали в разгар праздничного ланча… Думаю, отец очень на нас рассчитывал, мы были для него единственным raison d’être, смыслом существования, помимо спорта и игры на бирже. Мы – всегда на первом месте. Пожалуй, мы поступали так из чувства долга, потому что папа был очень одинок и рассчитывал на нас…»
Любовь Черного Джека действительно сосредоточивалась на дочерях, но на повторный брак бывшей жены он ответил, закрутив летом 1942 года серьезный, хоть и короткий роман. Его избранницей стала тридцатитрехлетняя англичанка Энн Плагг, которая в 1940-м эвакуировалась в Штаты вместе с сыном Фрэнком, оставив в Лондоне мужа, капитана Ленарда Плагга, члена палаты общин от Чатема. Энн, женщина привлекательная, бывшая актриса и модель (если верить ее сыну, у нее был роман и с Бернардом Барухом, известным финансистом и биржевым спекулянтом), обзавелась в Америке влиятельными друзьями. Приехав в 1941 году в Нью-Йорк, она стала на добровольных началах работать в Фонде помощи воюющим в Великобритании и сняла квартиру в том же доме, где жил Черный Джек. Вероятно, именно в Нью-Йорке она и познакомилась с Джеком Бувье и, по его совету, летом 1942-го арендовала для себя и Фрэнка крошечный коттедж на берегу океана в Ист-Хэмптоне. Фрэнк вспоминал: «Джеки все время в седле, и отец всегда рядом. С сестрой Джеки связывали очень близкие отношения. В то лето мы многое делали сообща, как семья: ездили на конные шоу, в которых участвовала Джеки, выходили в море на лодке, гостили у друзей, а не то проводили день-деньской в клубе Мейдстоун, где у семьи Бувье был пляжный домик. Я, конечно, был тогда слишком мал, чтобы понимать взаимоотношения взрослых, но тем не менее видел, что Бувье – стреляный воробей. Ко мне он всегда относился по-доброму и даже в чем-то заменял отца». В Нью-Йорке Фрэнк часто видался и с Черным Джеком, и с сестрами Бувье, когда те навещали отца, они даже вместе ездили в Центральный парк кататься на карусели.
