Жак Простак - [3]
Дофин, понятие, существующее во Франции со времен Карла V, был девятнадцатилетним юношей, бледным, тщедушным и слабым, далеко не храбрецом: с поля боя он побежал первым с криком: «Спасайся, кто может».
Народ парижский понимал, что рассчитывать можно лишь на самого себя. Купеческий старшина Этьен Марсель встал во главе. Его истинно народный гений все замечает и все предвидит. Куют и вытягивают цепи с внешней стороны старых стен Филиппа Августа, ибо от переизбытка населения они того и гляди треснут по всем швам. Воздвигают еще одну линию стен. Запасаются боеприпасами для имеющихся в наличии пушек и для машин, которые еще только в процессе изобретения. И, наконец, возводят на укреплениях семьсот пятьдесят дозорных будок.
Этот гигантский труд был проделан за три года.
Однако для исполнения его нужны были деньги, а чтобы получить деньги, следовало созвать Генеральные Штаты.
На сей раз депутаты требовательны, как никогда. Они согласны платить, но желают знать, что сталось с теми сокровищами, которые достались в наследство от прежнего королевства и были собраны в качестве десятины, незаконных поборов, налогов и разного рода иных вымогательств, лежавших на них тяжким бременем и тем не менее не обеспечивавших ни достойного жалованья трудящимся, ни охраны и защиты королевства.
Вы видите, как у народа начинают резаться зубы, и он их показывает.
Несмотря на точность поставленных вопросов и категорический тон, узнать удалось не слишком много, разве что среди королевских офицеров не оказалось ни одного честного, а король пожаловал однажды какому-то из своих рыцарей пятьдесят тысяч экю.
Итак, Париж был спокоен и укреплен, но остальное королевство гибло. Дороги были во власти разбойников, деревни — ареной бесконечных боев. Англичане и наварцы грабили наперебой. Дофин решил, что настало время вернуть себе место правителя королевства. Он заявил, что намерен править и обойдется без опекунов. Чтобы выручить деньги, он принялся продавать должности, да только они никак не продавались. Он покинул Париж, чтобы усмирить воюющую провинцию. Она была в огне. В первом же городе, куда он явился, его чуть было не похитили разбойники. Дофин убрался восвояси, известно, что он привык подчиняться ситуации, посему и вернулся в Париж — прятаться.
Он тоже решил прибегнуть к помощи Генеральных Штатов. В результате, начиная с 1358 года без Штатов он не имеет права ни на что. Штаты назначают его регентом. Теперь они станут действовать, прикрываясь его именем.
Тем временем происходит событие, вызвавшее в Париже необычайное волнение.
Дофин, которому по-прежнему не хватает средств и который от продажи должностей и подделки денег богаче как будто не стал, сей дофин купил двух лошадей, заплатить за которых позабыл. Продавец, имя коего Перрен Масе, случайно встречает на улице Нсв-Сен-Мерри Жана Байе, казначея, останавливает его и просит дать цену за своих лошадей. Либо из нежелания, либо от отсутствия денег Жан Байе платить отказался. Завязывается ссора, и Перрен Масе убивает Жана Байе и прячется в церкви Сен-Жак ля Бушри, у которой есть право убежища. Маршал Франции Робер де Клермон, благородный сеньор Жан де Шалон и парижский прево Гильом Эр преследуют убийцу, пренебрегая правом священного места на убежище, вытаскивают его из церкви, тащат на площадь Шатле и там вздергивают, предварительно отрезав кисть.
Епископ выступает с протестом: налицо нарушение церковной неприкосновенности, но все, чего ему удается достичь, это выдачи тела Перрена.
Оно было погребено с соблюдением всех надлежащих процедур в Сен-Мерри.
Этьен Марсель присутствует на заупокойной службе.
Дофин — на похоронах Байе.
Два короля было в Париже: короля аристократов звали Карл, короля горожан звали Марсель.
Заметим, что пока что во всем этом никак не замешаны крестьяне. Пока что борются между собой лишь королевская власть и городские граждане.
Терпение!
Вернемся на какое-то время в Пуатье.
Все важные господа, взятые в плен после битвы, договорились с победителями о выкупе. Все это были люди чести, и на их честь по праву полагались противники. Посему английские рыцари позволили им вернуться во Францию за договоренной суммой.
Кто же заплатил за все эти прекрасные позолоченные доспехи, гербы и эмблемы, покореженные в Пуатье?
Крестьянин.
Кто будет платить обещанный сеньорами выкуп?
Опять крестьянин.
Однако суммы выкупа были весьма значительными, а крестьянин был беден. Господа велели продать все — мебель, лошадиные упряжки, вплоть до плугов.
Когда же у крестьянина не осталось ничего, кроме собственной кожи, его обвинили в том, что он закопал свое золото, и, требуя, чтобы он сказал, где именно, ему плетью эти куски его собственной кожи сдирали с плеч и сжигали на подошвах.
Париж был охвачен террором, а деревня — отчаянием. В Париже горожане пожертвовали Собору Парижской богоматери свечу длиною в целый город.
В деревне крестьяне перестали спать. Те, кто жил поблизости от реки, ночевали на островах или в лодках подальше от берега.
В некоторых местностях, в особенности в Пикардии, бедные люди вырывали землянки, которые сохранились до сей поры, и в них прятались. Но и в этих норах доставала их охота, как кроликов, и выкуривала, как лисиц!
Роман французского классика Александра Дюма-отца «Королева Марго» открывает знаменитую трилогию об эпохе Генриха III и Генриха IV Наваррского, которую продолжают «Графиня де Монсоро» и «Сорок пять». События романа приходятся на период религиозных войн между католиками и гугенотами. Первые шаги к трону молодого принца Генриха Наваррского, противостояние его юной супруги Марго, женщины со своеобразным характером и удивительной судьбой, и коварной интриганки – французской королевы Екатерины Медичи, придворная жизнь с ее заговорами и тайнами, кровавые события Варфоломеевской ночи – вот что составляет канву этой увлекательной книги.
В романе знаменитого французского писателя Александра Дюма «Две Дианы» присутствуют все компоненты, способные привлечь к нему внимание читателя. Здесь есть зловещие тайны и невинная героиня – жертва коварных интриг, есть дуэт злодеев – Диана де Пуатье и коннетабль Монморанси, есть, наконец, благородный герцог де Гиз. А красочно воссозданная историческая канва, на фоне которой происходит действие романа, добавляет к его достоинствам новые грани.
Роман Дюма «Робин Гуд» — это детище его фантазии, порожденное английскими народными балладами, а не историческими сочинениями. Робин Гуд — персонаж легенды, а не истории.
Сюжет «Графа Монте-Кристо» был почерпнут Александром Дюма из архивов парижской полиции. Подлинная жизнь Франсуа Пико под пером блестящего мастера историко-приключенческого жанра превратилась в захватывающую историю об Эдмоне Дантесе, узнике замка Иф. Совершив дерзкий побег, он возвращается в родной город, чтобы свершить правосудие – отомстить тем, кто разрушил его жизнь.Толстый роман, не отпускающий до последней страницы, «Граф Монте-Кристо» – классика, которую действительно перечитывают.
Роман является завершающей частью трилогии, в которой рисуется история борьбы Генриха Наваррского за французский престол.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Чудесные исцеления и пророчества, видения во сне и наяву, музыкальный восторг и вдохновение, безумие и жестокость – как запечатлелись в русской культуре XIX и XX веков феномены, которые принято относить к сфере иррационального? Как их воспринимали богословы, врачи, социологи, поэты, композиторы, критики, чиновники и психиатры? Стремясь ответить на эти вопросы, авторы сборника соотносят взгляды «изнутри», то есть голоса тех, кто переживал необычные состояния, со взглядами «извне» – реакциями церковных, государственных и научных авторитетов, полагавших необходимым если не регулировать, то хотя бы объяснять подобные явления.
Новая искренность стала глобальным культурным феноменом вскоре после краха коммунистической системы. Ее влияние ощущается в литературе и журналистике, искусстве и дизайне, моде и кино, рекламе и архитектуре. В своей книге историк культуры Эллен Руттен прослеживает, как зарождается и проникает в общественную жизнь новая риторика прямого социального высказывания с характерным для нее сложным сочетанием предельной честности и иронической словесной игры. Анализируя этот мощный тренд, берущий истоки в позднесоветской России, автор поднимает важную тему трансформации идентичности в посткоммунистическом, постмодернистском и постдигитальном мире.
В книге рассматривается столетний период сибирской истории (1580–1680-е годы), когда хан Кучум, а затем его дети и внуки вели борьбу за возвращение власти над Сибирским ханством. Впервые подробно исследуются условия жизни хана и царевичей в степном изгнании, их коалиции с соседними правителями, прежде всего калмыцкими. Большое внимание уделено отношениям Кучума и Кучумовичей с их бывшими подданными — сибирскими татарами и башкирами. Описываются многолетние усилия московской дипломатии по переманиванию сибирских династов под власть русского «белого царя».
Предлагаемая читателю книга посвящена истории взаимоотношений Православной Церкви Чешских земель и Словакии с Русской Православной Церковью. При этом главное внимание уделено сложному и во многом ключевому периоду — первой половине XX века, который характеризуется двумя Мировыми войнами и установлением социалистического режима в Чехословакии. Именно в этот период зарождавшаяся Чехословацкая Православная Церковь имела наиболее тесные связи с Русским Православием, сначала с Российской Церковью, затем с русской церковной эмиграцией, и далее с Московским Патриархатом.
Н.Ф. Дубровин – историк, академик, генерал. Он занимает особое место среди военных историков второй половины XIX века. По существу, он не примкнул ни к одному из течений, определившихся в военно-исторической науке того времени. Круг интересов ученого был весьма обширен. Данный исторический труд автора рассказывает о событиях, произошедших в России в 1773–1774 годах и известных нам под названием «Пугачевщина». Дубровин изучил колоссальное количество материалов, хранящихся в архивах Петербурга и Москвы и документы из частных архивов.
В монографии рассматриваются произведения французских хронистов XIV в., в творчестве которых отразились взгляды различных социальных группировок. Автор исследует три основных направления во французской историографии XIV в., определяемых интересами дворянства, городского патрициата и крестьянско-плебейских масс. Исследование основано на хрониках, а также на обширном документальном материале, произведениях поэзии и т. д. В книгу включены многочисленные отрывки из наиболее крупных французских хроник.