Ж… замечательных людей - [64]

Шрифт
Интервал

13 сентября 2007 г.

Я ждала этого дня, как манны небесной. На 9 часов был назначен суд над Зэком. Разобраться, расквитаться и вырвать его из своей жизни как «двойку» из дневника.

– Ты пойдешь на заседание? – спросил Пол, застегивая рубашку.

– Нет.

Я покосилась на Папу Жао, который расставлял на обеденном столе чашки с кофе. Насколько я знала, он ничего не разболтал насчет Зэка. Мы ходили мимо друг друга вежливые и непримиримые, как фальшивомонетчики, слишком много знающие друг о друге. Что Папа Жао думал обо мне – понятия не имею. Уже потом, задним числом, я вспомнила, что сбежав с фестиваля шарманщиков, я оставила Зэка и Жао наедине. А ведь они могли поговорить. И Зэк мог навешать нашему китайцу какой угодно лапши.

Но до сегодняшнего дня все было тихо. Пол пошел в ванную.

– Куда ты мой одеколон… Жао, это что? Он вернулся, держа в руке какую-то коробочку. Жао посмотрел.

– Хе, презерватив. Это вы из Индии привезли?

У меня похолодело под ложечкой. Я сразу узнала упаковку: такими пользовался Зэк. Сукин сын специально подбросил ее, чтобы рассорить нас с Полом.

– Мардж, я нашел эту штуку за сливным бачком. Откуда она там взялась?

Я лихорадочно пыталась придумать какое-нибудь оправдание, но в голове каталась только одна мысль: «Я почти беременная – меня нельзя расстраивать!»

– Пол, я…

– Ты что, кого-то приводила сюда, пока меня не было?

– Это не то, что ты думаешь!

– А что?

Я его в жизни не видела таким – Пол был не в ярости. Его как-будто подстрелили.

– Мистер Вардлоу, это я приводил сюда свою девушку, – произнес Папа Жао.

– То есть?

– Ну что я ее, к себе поведу? Она приличная женщина, у ее дяди магазин в Чайна-тауне есть.

Пол схватился за лоб.

– Жао, у меня сейчас процесс, я опаздываю, но когда я вернусь, я тебя убью.

Едва дверь за ним захлопнулась, я подошла к Папе Жао.

– Спасибо.

Тот не поднимал на меня глаз.

– Мне еще кое-что нужно из Китая привезти. Вы уж поспособствуйте.


Казалось бы, я весь день должна была думать о Зэке: о том, что он козел и что хорошо бы Пол продул его дело. Но мысли текли совсем в ином направлении. Я смотрела на Папу Жао, угрюмо смахивающего пыль с книжных полок.

К Люси я относилась с гораздо большим уважением: она работала у меня ради денег. А Жао нравился статус прислуги, и, наверное, поэтому я подозревала его в подлости – ведь он так непохож на меня.

Даже то, что Жао помог Полу справиться с болезнью, ничего не изменило. Даже его концепция об Инь и Ян.

У него была личная жизнь, о которой я ничего не знала. Я обращала на него внимание лишь тогда, когда он был источником занимательной истории или угрозой моему благополучию.

Жао тоже меня не любил, но мирился с моим существованием, как персидский кот с наличием дуры-хозяйки. И тем не менее он подставил бок, чтобы защитить меня.

– Почему ты сказал, что это твой презерватив?

Папа Жао нахмурил редкие брови.

– Это не из-за вас, это из-за того… бритоголового. Плохой человек – презик вам подсунул и мою шарманку веломагнитофоном обозвал. За что он вас ненавидит?

Я хотела сказать, что, напротив, – Зэк меня любит, но как-то язык не повернулся.

– Жао, иди домой, а я с Полом поговорю, чтобы он на тебя не сердился.

Папа Жао презрительно хмыкнул.

– Как будто я его сердитым не видел!

Но закончив уборку, все же свалил от греха подальше.

Пол вернулся поздно. Я не звонила ему: не хотела лишний раз напоминать, что меня волнует судьба Зэка.

Наконец он явился: взгляд бесстрастный, даже суровый.

– Есть что-нибудь перекусить? Я разогрела ему ужин.

– Ну спрашивай, что ли! – произнес Пол. Он уже не мог сдерживать себя и улыбался от уха до уха.

У каждого адвоката есть свой фирменный способ ведения дел: кто-то травит противника, кто-то задавливает интеллектом, кто-то взывает к судейской жалости. Пол – остроумничает. Причем с серьезным выражением лица.

Я никогда не была на его процессах, но мне приходилось видеть Пола в действии. Полгода назад он представлял интересы супермодели, разводящейся с мужем. На кону стояло 150 миллионов.

В ожидании пресс-конференции Пол сидел в роскошном фойе Шератона и делал пометки в документах. Вокруг на почтительном отдалении перешептывались журналисты.

Черные ботинки, неброский, застегнутый на все пуговицы костюм, на манжетах – старомодные запонки с тигровым глазом. Пол вел себя так, будто ожидал, что ему вот-вот принесут кофе.

Один из журналистов не выдержал:

– Мистер Вардлоу, вы считаете, что ваша клиентка не должна делить все нажитое в браке пополам?

Пол отложил блокнот в сторону.

– Боюсь, что ее муж тоже так считает. Иначе ему придется взять себе половину ее котов, опухоль правого колена и одну из силиконовых грудей.

Прокурор требовал для Зэка чуть ли не смертной казни.

– Подсудимый является образцом недостойного поведения. Дорожный патруль трижды задерживал его за превышение скорости. При этом ни один штраф так и не был уплачен. Теперь на совести подсудимого еще более тяжкие правонарушения: вождение в пьяном виде, вандализм, сопротивление властям. Совершенно очевидно, что этому молодому человеку нужен серьезный жизненный урок, который наглядно продемонстрирует, что есть порок, а что – добродетель. Я считаю, что мы все ответственны за то, чтобы этот урок был преподнесен. Иначе последствия могут быть самыми печальными.


Еще от автора Эльвира Валерьевна Барякина
Женщина с большой буквы Ж

«Я – человек необычной биографии и необычных страданий. Я живу в самом дурацком городе на земле – Северном Голливуде. У меня толстая попа. У меня нет мужа, детей и полезных привычек. Зато у меня есть личный психоаналитик, мопс Ронский-Понский и собственное место на кладбище».Мардж Тенш – русская литагентша, осевшая в Голливуде, – по совету психоаналитика заводит дневник. Съемки кино и раскрутка знаменитостей, атака на ВТЦ и война в Ираке, роман с режиссером и фиктивный брак… Мардж от души веселится над собой и окружающим миром, и для нее это лучшее лекарство от жизненных невзгод.


Аргентинец

Клим Рогов приехал в надменный Буэнос-Айрес, не имея ни гроша и не зная ни слова по-испански. Он превратился в блестящего журналиста, любимца публики. Днем норовистая редакция, вечером — танго на тротуарах, залитых солнцем и вином. В мае 1917 года он получил телеграмму: в родном Нижнем Новгороде ему оставили наследство.Клим не был дома десять лет и мало что понимал в делах Северного полушария. Он не узнавал Россию: страна завралась, запуталась, подставила себя проходимцам со смешным названием «большевики».


Белый Шанхай

1922 год. Богатый полуколониальный Шанхай охвачен паникой: к гавани подошла военная эскадра – последний отряд разгромленной большевиками белой армии. Две тысячи русских просят разрешения сойти на берег.У Клима Рогова не осталось иного богатства, кроме остроумия и блестящего таланта к журналистике. Нина, жена, тайком сбегает от него в город. Ей требуется другой тип зубоскала: чтоб показывал клыки, а не смеялся – мужчина с арифмометром в голове и валютой под стельками ботинок.«Лукавая девочка, ты не знаешь Шанхая.


Князь советский

Белоэмигрант Клим Рогов выдал себя за американца и в октябре 1927 года приехал в советскую Москву, чтобы разыскать там жену Нину. Клим устроился корреспондентом новостного агентства United Press и нежданно-негаданно превратился в советского аристократа – после уничтожения старой русской элиты, ее место в СССР заняли партийные чиновники и… иностранные журналисты.Клим нашел Нину, но совсем не там, где рассчитывал: оказалось, что ее пригрел «красный миллионер» – один из очень немногих западных коммерсантов, которым было позволено вести бизнес в СССР.


Гроб с музыкой

Звездное майское небо, аромат цветущей сирени, чудесная девушка рядом — что еще нужно молодому обаятельному холостяку, чтобы приятно провести вечер? Но, увы, мечтам Лехи Кобеца не суждено сбыться. Ища уединения, молодые люди натыкаются на труп мужчины. При виде жуткого зрелища девушка падает в обморок. Безуспешно пытаясь привести ее в чувство, Леха вынужден отправиться за помощью. Но каково же было его удивление, когда по возвращении он не обнаружил ни тела убитого, ни своей очаровательной спутницы. Что это, чья-то злая шутка или плод воспаленного Лехиного воображения?..


Нежное притяжение за уши

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Рекомендуем почитать
Душа общества

«… – Вот, Жоржик, – сказал Балтахин. – Мы сейчас беседовали с Леной. Она говорит, что я ревнив, а я утверждаю, что не ревнив. Представьте, ее не переспоришь.– Ай-я-яй, – покачал головой Жоржик. – Как же это так, Елена Ивановна? Неужели вас не переспорить? …».


Трубка патера Иордана

Однажды у патера Иордана появилась замечательная трубка, похожая на башню замка. С тех пор спокойная жизнь в монастыре закончилась, вся монастырская братия спорила об устройстве удивительной трубки, а настоятель решил обязательно заполучить ее в свою коллекцию…


Bidiot-log ME + SP2

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Язва

Из сборника «Волчьи ямы», Петроград, 1915 год.


Материнство

Из сборника «Чудеса в решете», Санкт-Петербург, 1915 год.


Переживания избирателя

Ранний рассказ Ярослава Гашека.