Зейтун - [69]

Зейтуна вытащили из клетки и, надев наручники, повели к автобусам. Там его поставили в очередь, пристегнув наручниками к другому заключенному, мужчине лет шестидесяти; когда подошла их очередь, приказали грузиться в старенький автобус. Они кое-как поднялись по ступенькам и, протиснувшись мимо вооруженного водителя и нескольких охранников, сели рядом. В этот же автобус попали Тодд, Нассер и Ронни, тоже с кем-то скованные. Никому из пятидесяти заключенных не сказали, куда их везут. Зейтун огляделся, ища Джерри, но того в автобусе не было. Джерри испарился.

Из города их повезли на север. Зейтун не перекинулся со своим соседом ни словом. Вообще почти никто не разговаривал. Кто-то, похоже, знал, куда направляется автобус; другие понятия не имели, что их ждет впереди. Многие радовались, что покинули вокзал, что вряд ли будет хуже.

Когда выехали за город, Зейтун впервые за долгое время увидел сухую землю. Это напомнило ему возвращение в порт после длительного плаванья, когда возникает непреодолимое желание спрыгнуть с корабля и пуститься в пляс или побежать куда-то по твердой и бескрайней суше.

Миль через сорок дорожный указатель сообщил, что они приближаются к городу Сент-Габриэль. Зейтун подумал, что это может быть как хорошим знаком, так и плохой шуткой. В исламе Джабраил — в Библии архангел Гавриил, известивший Деву Марию о том, что у нее родится сын, Иисус Христос, — считается посланником, явившимся пророку Мухаммеду и открывшему ему Коран. Согласно Корану, шестикрылый Джабраил сопровождал Мухаммеда, когда тот вознесся на небеса.

Место, к которому подъехал автобус, на первый взгляд походило на загородный клуб: огромный зеленый газон, обнесенный белой изгородью, как на ранчо, где разводят лошадей. Автобус повернул и въехал в ворота из красного кирпича. Надпись над воротами сообщала, куда их привезли: исправительный центр «Илэйн-Хант». Это была тюрьма строгого режима. В автобусе мало кто удивился. Повисла гробовая тишина.

Автобус проехал по длинной дороге, обсаженной ровно подстриженными деревьями. Распугав каких-то белых птиц, притормозил перед вторыми воротами, напоминающими въезд на платный хайвей. Охранник махнул рукой, пропуская автобус, и они въехали во внутренний двор тюрьмы.

Исправительный центр «Хант» представлял собой комплекс одноэтажных кирпичных строений, стоящих на идеально ухоженной территории. Заборы, увенчанные колючей проволокой, блестели на солнце. Трава была сочная и аккуратно подстриженная. Вдали пощелкивали дождеватели.

Заключенные по одному подходили к стоящим на газоне столам для регистрации. С Зейтуном беседовали две женщины — коротко и очень вежливо. Спросили про здоровье, какими лекарствами он пользуется, соблюдает ли ограничения в пище. Зейтун поразился, как корректно и уважительно они себя вели. При таком профессионализме, решил он, будет соблюдено право арестанта на один телефонный звонок — это же стандартная процедура! — и через пару-тройку дней он выйдет на свободу. В любом случае, Кейти хоть узнает, что он жив, а это важнее всего.

Их привели в раздевалку и приказали снять одежду. Зейтун разделся — в компании десятка других заключенных можно было не опасаться жестокого обращения или личного обыска. Шорты, футболку и трусы, которые он снял, забрали тюремные работники.

Всем выдали оранжевые комбинезоны с короткими рукавами. Никакого нижнего белья. Зейтун натянул комбинезон, застегнул молнию и надел свои шлепанцы.

Их группу посадили обратно в автобус и повезли по территории тюремного комплекса мимо стоящих ровными рядами строений с синими крышами. Автобус остановился у последнего ряда; вероятно, там находилось отделение строгого режима.

Всех, кто был в автобусе, повели в один из корпусов. Зейтуна провели по длинному коридору и втолкнули в камеру, явно одиночную — футов шесть в ширину и восемь в длину. Там уже сидел Нассер. Дверь захлопнулась. Дверная решетка была выкрашена в небесно-голубой цвет.

Вся камера была цементная. Торчащий посередине унитаз — из цемента. Кровать у стены — из цемента; на ней лежал резиновый матрас. В задней стене было маленькое окошко, стекло в нем заменял кусок толстого плексигласа. Сквозь мутный белый квадратик просвечивало небо.

Зейтун и Нассер почти не разговаривали. Все уже давно было сказано. Оба понимали, что дело принимает нехороший оборот. Их, двух американцев сирийского происхождения, изолировали. Когда они сидели вместе с Тоддом и Ронни, еще была надежда, что обвинения, которые им предъявят — если предъявят, — будут минимальными, например, за мелкое воровство. Но теперь их отделили от «коренных» американцев; бог весть, чем это кончится.

Зейтун продолжал верить, что один телефонный звонок его спасет. Он — известный человек, успешный предприниматель. В Новом Орлеане его имя хорошо знают. Ему бы только дозвониться до Кейти, а уж она-то горы свернет, чтобы до него добраться.

Весь день Зейтун не отходил от дверной решетки, махал салфеткой и упрашивал надзирателей разрешить ему позвонить жене. Те явно получали удовольствие, придумывая разнообразные причины отказа.

— Телефон сломался, — говорили они.