Зеро Варош: первый виток спирали - [34]

Но на этот справедливый вопрос ее мозг не дал никакого ответа. Вместо этого, на девушку вдруг нахлынула сильнейшая головная боль и острый приступ тошноты одновременно.

«И когда именно это, вообще, произошло? – лихорадочно пыталась она вспомнить, превозмогая свое отвратительное состояние, – Сколько времени с тех пор уже прошло? Дни, недели, месяцы?»

– Черт! – истерически всхлипнула Мари, чувствуя в горле душащие слезы, – И почему я опять не могу ничего вспомнить?!

«Потому что у тебя черепно-мозговая травма, – все также спокойно ответил ей внутренний голос, – А ты, что, думала, что все будет так легко и просто после комы?»

Мари неожиданно вспомнила, насколько сильно всегда ненавидела свое извечно спокойное и циничное внутреннее Я. И сейчас девушка нисколько не сомневалась в том, что это именно его она видела сегодня во сне. Ведь ее внутреннее Я всегда было довольно злым и никогда не проявляло к ней ни грамма сочувствия. И несмотря на то, что именно оно и делало Мари такой сильной, из-за него девушка была слишком замкнутой и недружелюбной.

Вот и сейчас рассудительное внутреннее Я сумело подавить очередную вспышку душевной боли, не позволив девушке сломаться и расплакаться.

«А какой в этом смысл? – резонно говорило оно ей, – Ведь жалкие рыдания не смогут помочь тебе что-нибудь изменить…».

И это оно сейчас, в то же время, предложило спрятать все случившееся глубоко в себе. Для того, чтобы притаиться, присмотреться к ситуации, максимально спокойно и обдуманно разобраться в ней. И лишь потом собраться с силами и отомстить обидчику. Причем никому ничего не рассказывая и не доказывая, а просто взять и проучить его как-нибудь самой, что называется с глазу на глаз…

«Да прибить его ко всем чертям и точка!» – гневно посоветовал девушке собственный разум. Однако Мари прекрасно понимала, что вряд ли способна на такое. Это лишь злость и боль говорили сейчас в ней.

«Я подумаю обо всем этом потом, – решила она, болезненно потирая пульсирующий висок, – Тогда, когда моя бедная голова хотя бы не будет жаждать взорваться на миллион частей, как сейчас…».

Мари изнеможденно опустилась на подушку. Нет, решено, что Энни она сейчас ничего говорить не будет. И если Мари, все же, права насчет виновности Джоуи, то молчание также поможет обезопасить ее и от каких-нибудь агрессивных действий с его стороны. И может он даже решит, что после комы она не помнит ничего о случившемся. Хотя больше похоже, что он и так не особо сильно взволнован, ведь она, по какой-то причине, до сих пор не рассказала никому об этом. И хоть сама Мари пока еще не могла вспомнить по какой именно, но эта причина несомненно существовала. И она, наверняка, была довольно весомой для того, чтобы заставить девушку молчать обо всем.

Несмотря на сильную головную боль и на данное себе обещание подумать обо всех проблемах потом, Мари, все же, сама того не заметив, постепенно погрузилась в глубокие и невеселые раздумья.

***

Как ни пыталась Мари вспомнить обстоятельства случившейся аварии и то, что произошло непосредственно перед ней, но пока ей это не удавалось. Девушка задумчиво перевела взгляд на Энни, которая вошла в палату несколько минут назад. Интересно, знает ли она, что здесь недавно был Джоуи? Сестра, тем временем, извлекла из принесенного пакета какую-то аккуратно сложенную одежду и, развернув ее, с заговорщической улыбкой продемонстрировала Мари удобный комбинезон с капюшоном, сшитый из мягкого черного бархата.

– Твой любимый, – прошептала Энни, протягивая предмет гардероба Мари, – Я просто подумала, что ты, наверняка, захочешь иметь хотя бы кусочек домашнего уюта в этой скучной больничной палате.

– Спасибо тебе, Энни, – умилилась Мари, – Ты такая добрая…

Она действительно любила этот уютный, теплый комбинезон свободного покроя, настолько комфортный, что в нем даже можно было спать, используя в качестве пижамы.

– Джоуи ко мне недавно заходил, – как бы невзначай заметила она, – Ты в курсе?

– Конечно, – кивнула Энни, – Мы с ним сюда вместе пришли. Я знаю, что ты его не любишь, но, поверь, что все это время он тоже за тебя волновался.

Мари цинично усмехнулась, но, однако, ничего на это не ответила. Просто ее Энни, как всегда, готова была видеть всех вокруг едва ли не в радужном свете. И, конечно, особенно своего ненаглядного Джоуи. Но Мари не хотелось сейчас хоть чем-то огорчать сестру, и поэтому она лишь тактично промолчала, напряженно размышляя над тем, что произошло бы с бедной Энни, если бы она все-таки узнала об изнасиловании.

– Энн, а ты не знаешь подробности того, как именно я попала в аварию? – спросила Мари, меняя тему разговора, – Просто у меня провалы в памяти, из-за которых я не могу вспомнить некоторые из недавних событий. При этом, что-то из случившегося я помню довольно хорошо, а что-то почти напрочь забыла… И это очень сильно меня беспокоит…

– Да, доктор сказал мне, что такое вполне возможно из-за твоей травмы, – кивнула Энни, обнимая сестру за плечи, – Но ты, главное, сильно не перенапрягайся. А что касается аварии, – добавила она, – То я и сама не знаю о ней слишком уж много. Мне сказали, что ты не справилась с управлением и поэтому вылетела с трассы. В результате, переднее колесо, вроде как, за что-то зацепилось, и тебя просто сбросило с мотоцикла. После чего ты перевернулась в воздухе через голову и упала плашмя на землю, очень сильно стукнувшись при этом спиной и затылком. Хорошо еще, что ты была в шлеме, а то, как мы обе знаем, ты можешь иногда поехать и без него…, – одновременно с последними словами Энни укоризненно покачала головой.