Зеро - [24]

Вичаша и Бруно безмолвно переглянулись и тоже ушли к себе. Бруно устало опустился на грубо сколоченный табурет у стола и подпёр голову руками, а индеец в обнимку с Чакси расположился прямо на полу по своей привычке, привалившись спиной к краю лежанки.

Бруно точно знал, что, невзирая на своё внешнее спокойствие, Вичаша, как и он сам, напряжённо гадает, не уйдёт ли Зеро из лагеря.

— Так ты всё-таки знал, кто он такой на самом деле? — не вытерпел наконец Бруно, уже задававший Вичаше этот вопрос, на который так и не получил ответа. — Что он… вовсе не парень?

Мальчишка прямо посмотрел Бруно в глаза и так же прямо ответил:

— Не знал. Но догадался.

Бруно поперхнулся следующим вопросом и лишь что-то невнятно промычал, а Вичаша невозмутимо продолжал, поглаживая Чакси, который поднял к нему свою острую морду и с самым внимательным видом слушал:

— Но мы никогда про это не говорили.

— Как? — не выдержал Бруно. — Как ты догадался?

Вичаша пожал худыми плечами и, подумав, объяснил:

— Он… смущался мужчин не меньше, чем женщин.

— Стеснялся, — уточнил Бруно, и индеец энергично кивнул:

— Он каждый раз стремился делать мужское дело прежде других мужчин. Будто хотел показать.

— Доказать… — пробормотал Бруно, глубоко задумавшись. Он-то всегда приписывал опрометчивые подчас действия Зеро юношескому стремлению во всём быть лучшим.

— И он очень красивый, — как ни в чём не бывало добавил Вичаша.

Бруно открыл было рот и тут же снова закрыл.

— Каждый человек вправе стать тем, кем захочет сам, — спокойно закончил дакота. — хотя его воля и его выбор всегда находятся в руках Вакан Танки, Великого и Таинственного.

— Помнится, наш пастор в воскресных проповедях тоже такую ерундовину молол, — послышался ехидный голос Джейкоба, без церемоний просунувшего свою всклокоченную седую башку в фургон. — Только не про Вакан Танку он толковал, а про Иисуса Спасителя.

Индеец в ответ и бровью не повёл.

— А где же наша юная леди? — продолжал трунить клоун, располагаясь на лежанке у противоположной стены так вольготно, словно находился в собственном фургоне — даже подогнул под себя ноги и укутался в полосатое мексиканское покрывало.

Бруно цыкнул на него, привстал с табурета и покрывало отобрал.

— Не знаю, про кого ты толкуешь, — буркнул он. — Мальчик наверняка умаялся до чертей и свалился в свою постель. Сядь смирно, старый ты болтун.

— Полагаю, он говорит про меня, — сдержанно произнёс Зеро из-за его спины.

Бруно порывисто обернулся — тот спокойно стоял у входа и смотрел на всех без вызова, твёрдо и устало. Он успел умыться и сменить запачканную рваную одежду. Его тонкое лицо — лицо ангела со старинной гравюры — было бледным и чистым, вихры надо лбом — потемневшими от влаги. Бруно вдруг поразился тому, что целый год принимал его за мальчишку. И продолжает принимать — ведь он даже мысленно не мог отнести Зеро к его истинному полу.

Он кашлянул и как мог спокойно велел:

— Садись и рассказывай всё, раз пришёл. Только без утайки и вранья, всё как есть, если хочешь остаться с нами. Ты хочешь?

Несмотря на маску чисто индейской невозмутимости, он невольно задержал дыхание в ожидании ответа.

— У меня нет родных и друзей, кроме вас, — медленно и напряжённо отозвался Зеро, не отводя взгляда. — Да, я хочу остаться у вас, мистер Бруно. Однако… — он замолк.

— Что? — быстро спросил Бруно, а Зеро лишь качнул головой и проронил, присаживаясь на табурет:

— Спрашивайте.

— Где твоя семья? — осведомился Бруно, решив пока не заострять внимания на этом «однако». — Кто твоя настоящая родня?

Зеро на миг крепче сжал губы, потом глубоко вздохнул и заговорил:

— Мой отец владеет горнорудной компанией в Небраске, и я его единственный ребёнок, — он криво усмехнулся, и его длинные пальцы затеребили край великоватой для него рубашки. — Допустим, его — и моя — фамилия Маккензи, но это не имеет значения. Мы довольно богаты по местным меркам. Моя мать умерла от чахотки, едва мне минуло три года, но отец оплатил моё образование, приличествующее… — он запнулся.

— Приличествующее леди, я полагаю, — сухо подсказал Бруно, и Зеро сдвинул брови:

— Да, но… мой старший брат погиб на войне. Он сражался за Союз. У отца не осталось других сыновей и наследников, и поэтому он…

Тут Зеро снова осёкся.

— Держу пари, твоему батюшке даже нравилось, что ты скачешь верхом в мужских штанах и палишь в белый свет как в копеечку! — громогласно изрёк Джейкоб, хлопнув себя по костлявым коленям.

— Да, он был даже отчасти доволен, — подтвердил Зеро со вздохом.

— Минутку, — Бруно вскинул ладонь. Он просто не мог этого не спросить. — Но тебе-то зачем это нужно было? Стрелять, скакать верхом…

— Я хотел бы родиться мальчишкой, — просто ответил Зеро. — Или… хотя бы стать им.

— «Хотя бы!» Легко сказать, — пробурчал Джейкоб себе под нос и демонстративно поскрёб пятернёй в паху. Вичаша фыркнул, а Бруно сердито показал фигляру кулак.

— Потом дела у отца пошли всё хуже и хуже, — продолжал Зеро, словно не заметив этой мизансцены, — и он решил поправить их с помощью моего замужества. Хардинг был приятелем отца и пообещал ему золотоносный рудник в обмен на меня. Но я этого не хотел. Не хотел! — с силой повторил он, гневно блеснув потемневшими глазами. — Ни Хардинга, ни… женской участи. Такой судьбы, когда другие решают за тебя, как тебе быть и что делать — только потому, что ты не родился мужчиной.