«Zero» - [21]

И всё-таки сомнения насчёт официальной версии не могли не возникнуть. Прежде всего, в среде дознавателей. Речь идёт об агентах, пытавшихся разобраться в закулисной стороне угона авиалайнеров. Одна из редких статей, опубликованных вне рамок официоза, принадлежит перу Сеймура Герша(Seymour M. Hersh). Через четыре недели после трагедии эта публикация увидела свет на страницах журнала «Нью-Йоркер»: «Один недоверчивый человек из ФБР в беседе со мной подчеркнул, — пишет Герш, — что угонщики напоминают дворовую баскетбольную команду, и сопроводил своё замечание вопросом: “Неужели они действительно надеялись угнать четыре Боинга? Им бы захватить хотя бы один и посадить его. Это был бы уже успех”». Один из сотрудников секретных служб выразил откровенный скептицизм насчёт роли бен Ладена: «Только представьте, сидит мужик в пещере и руководит операцией из Афганистана! Это уже чересчур. Не мог этот тип действовать в одиночку».

Пожалуй, самой свободной от официоза публикацией с места событий, появившейся в печати вскоре после обрушения Всемирного торгового центра, является серия статей Сайверса(С.J. Civers). Молодой репортёр «Нью-Йорк таймс» представился работником коммунальной службы, откомандированным для уборки мусора. Предприимчивому репортёру удалось провести целых двенадцать дней на месте трагедии. Для своей газеты он ежедневно писал дневник о жизни и мучениях спасателей. Однако, за исключением изолированных случаев, вроде статьи Сеймура Герша, других реально независимых и глубоких публикаций не появилось, в том числе и в международных СМИ. Проходили недели, месяцы, однако никто не писал о том, как на самом деле развивались события в тот поистине роковой день 11 сентября 2001 года. Тем более, что ФБР в спешном порядке закрыло следствие. Та же «Нью-Йорк таймс» в первую годовщину террористического акта была вынуждена констатировать: «Спустя год после обрушения башен-близнецов граждане менее информированы об обстоятельствах гибели 2 тысяч 801 человека, случившейся средь белого дня на южной оконечности Манхэттена, чем по прошествии нескольких недель в 1912 году в связи с гибелью “Титаника”».

Идёт ли речь о преднамеренном обмане с целью скрыть или замаскировать истину? Можно предположить, что в этом и состояла цель фабрикации официальной версии. Тем не менее, известно, что поведенческие рефлексы в глобальной информационной системе нередко срабатывают автоматически. За этим необязательно скрывается недобросовестность. Хотя последствия всё равно могут быть не менее неприятными. Однако, судя по всему, в данном случае превалирует синдром «дежавю». В связи с тем, что трагедия произошла у всех на глазах и демонстрировалась в прямой телевизионной трансляции, каждый считал себя очевидцем и как бы знал, как на самом деле разворачивались события. К тому же, ежечасно и даже ежеминутно стерильно обработанный и леденящий душу видеоряд столкновения гигантских Боингов с небоскрёбами был у всех перед глазами. Изображение постоянно прокручивалось во всех выпусках новостей. Информация мгновенно отсылала зрителя в сферу эмоций. Кошмар постоянно превращался в реальность. Действующими лицами были ангельские силы добра и дьявольские силы ада. Тем самым на второй план оттеснялись неприятные и тяжёлые вопросы, связанные с расследованием по горячим следам, иначе говоря — «дежавю в постоянном повторе». Стало быть, у каждого зрителя создавалась иллюзия, что он всё знает об этой трагедии.

Всеядность телевизионной хроники того рокового дня, как нельзя лучше выразилась в перманентной и достопамятной подмене реальности зрительным образом, воспринимаемым зрением. Об этом написал Ян Мак Эван(Ian McEwan) на страницах «Гардиан»: «Масштаб нашего присутствия в момент трагедии был невероятно широк. Притом, что мы не видели ни одного умирающего человека. Кошмар находился в бездне нашего воображения… Только телевидение было в состоянии доставить трагедию в наши дома. У меня дома в углу стоит телевизор. Его никто не смотрит. Как вдруг мой сын, да и я грешный, с жадностью бросились переключать каналы. Замельтешили CNN, CBC и ВВС-24. Как только объявляли выступление какого-нибудь эксперта, мы тотчас же переключались на другой канал… Нам было важно знать, что происходит в данную минуту… Как человек отравленный чтением новостных лент, я мысленно отдавал приказания телеоператорам. Покажите башню небоскрёба с обратной стороны. Теперь направьте объектив на улицу. Дайте панораму городских крыш… В бурном потоке ежесекундно обновляющихся новостей не оставалось времени для раздумий…»

Всё обстояло так, как если бы массовое уничтожение людей в прямой трансляции должно было произвести эффект снижения релевантности информации о трагедии. Всемирная информационная сеть является главным каналом для передачи фактов. По своей природе факты не могут не стимулировать сомнений в их достоверности, И этот канал попал под влияние официальных источников. Всемирная сеть сосредоточилась на трансляции не новостей, а символов. Вот почему в тот достопамятный день необычное сообщение, появившееся в другом уголке планеты, решительным образом повлияло на формирование смысловой составляющей трагедии, наполнив её определённым политическим содержанием.