Зеркало старой ведьмы - [31]

– Мне что, перед дорогой обязательно надо зубы почистить? – с подозрением спросил Тимыч. – Без этого никак нельзя?

– Зубы? – неподдельно удивился Олаф, после глянул на тюбик и рассмеялся. – Нет, это вовсе не зубная паста. Хотя интересно было бы попробовать… Это, Тимка, особая зеркальная паста! Для волшебных походов в зазеркалье. Сейчас ты намажешь ею зеркало и войдешь в него, – волшебник сунул тюбик мальчику в руки и встал. Кресло бочком-бочком потихоньку убралось подальше от Тимки.

– А что за миражи-то будут? – поинтересовался Тим, деловито переступая через золотые полосы пентаграммы и подходя к зеркалу, – страшные?

– В меру, – уклончиво ответил волшебник. – И не отвлекай меня больше! А то ненароком попадешь не к себе домой, а прямиком к Лурде в картину.

– Была охота, – фыркнул Тим, свинтил колпачок с тюбика и щедро выдавил себе на ладонь изрядное количество пасты. Волшебное снадобье искристо замерцало в темноте алым светом, словно уголек от костра лег в тимкину руку; запахло чем-то свежим, цветочным. Но любоваться искорками и нюхать приятный аромат было вовсе некогда – уголек на глазах тускнел. Тим шустро принялся натирать зеркальную поверхность пятерней. И странное дело – там, где на зеркало ложилась паста, стекло становилось мягким, а чуть погодя и вовсе исчезало; ровный алый свет струился теперь из ведьминого зеркала. Тим оглянулся и весело помахал Олафу на прощанье. Волшебник не ответил – он сосредоточенно смотрел в черную книгу и что-то старательно бубнил себе под нос. Наверное, творил заклинания.

– Чао-какао, – сказал Тим волшебнику и не раздумывая прыгнул в зазеркалье. Алый всполох на миг ослепил его, горячий воздух ударил в лицо; ноги стукнулись обо что-то упругое, эластичное. Тимка протер глаза и огляделся.

Перед ним был узкий и очень длинный коридор с беспросветно черными, уходящими ввысь стенами. Словно вокруг блестящей серебром дорожки под тимкиными ногами раскинулась сама холодная бесстрастная Вселенная. В глубине стен, далеко-далеко, смутно виднелись странные картинки, будто множество киноэкранов одновременно показывали разные кинофильмы. И главным персонажем этих фильмов был Тим. Тимка, стараясь не смотреть по сторонам, быстро зашагал по странной дорожке. Но иногда он невольно бросал взгляд то влево, то вправо. И то, что он видел, пугало его своей непонятностью: вот Тим идет рядом с грозным тигром, а там – сражается с роем острозубых крылатых кошек; вот на Тима кидается настоящий скелет с шипастой дубиной, а вот… Тут Тимыч даже зажмурился от испуга – громадный червь с сабельными клыками в неправдоподобно огромной пасти навис смертельным вопросительным знаком над маленьким киношным Тимкой.

– Фигушки, не испугаете! – крикнул Тим черным стенам и наддал ходу, только пятки засверкали, выбивая холодные искры из серебряной дорожки.

Выход из зазеркального коридора возник внезапно, сам по себе. Прямо перед Тимкой появился прозрачный прямоугольник, сквозь который мальчик увидел свою комнату.

– Ура! – Тимка разбежался и прыгнул в прямоугольник. На миг Тимке показалось, что он застрял в воздухе – что-то вязкое задержало его в полете, не выпуская из зазеркального коридора. Но тут невидимая хватка ослабла, Тимка упал в комнату и звучно шмякнулся животом об пол, как большая лягушка. Только разве что не квакнул от неожиданности.

– Приехали. Здрасте. – Тимка встал, почесал живот и огляделся. Комната была такой же, какой он ее когда-то оставил. Совсем-совсем такой! Не заправленная впопыхах кровать; стол, заваленный цветастыми журналами с комиксами, телевизор на тумбочке. Возле тумбочки – старая потрепанная сумка с разными тимкиными ценными барахлушками. Рядом с кроватью все так же лежал раздавленный электронный будильник, тот самый, что когда-то попался Тимке под ногу.

– Чудеса! – Тим от радости чуть не подфутболил сумку. – Похоже, я вернулся в тот же самый день, когда и пропал! Так что никаких проблем.

Но проблемы были. И очень серьезные! Потому что подфутболить сумку Тимка так и не смог. Просто не сумел… Тим глянул вниз – его ноги блестели серебром, словно обтянутые зеркальной пленкой: пленка была и на животе, и на руках. Тимка обернулся: зеркало, через которое он попал домой, вытянулось следом за ним длинным серебряным пузырем. И Тим был внутри этого пузыря.

– В чем дело? – Тимка изо всех сил забарахтался, пытаясь вырваться из зеркальной ловушки. На миг ему это почти удалось – он наполовину вывалился из пузыря, тут же схватил тяжелую сумку и принялся лупить ею по упругим бокам зеркальной колбасы, пробивая в них то там, то тут рваные дыры. Казалось, что еще немного – и Тим наконец вырвется на волю из непонятного пузыря! Но тут пузырь внезапно задрожал, резко сжался и, словно катапульта, с силой метнул Тимку назад, в зазеркалье.

– Ой-е! – только и успел крикнуть Тим; его с жуткой скоростью несло сквозь знакомый коридор. Мелькали по сторонам непонятные картинки, змеей извивалась под летящим мальчиком серебряная дорожка. Ветер свистел в тимкиных ушах, а впереди все ярче и ярче разгоралась непонятная звезда.

– А-а-а! – истошно закричал Тим и с этим диким криком упал в ослепительную звезду. Что-то с шумом рухнуло, раздался треск рвущейся материи, и Тимка кубарем покатился по холодному твердому полу.