Зеркало старой ведьмы - [24]

– А если я не соглашусь? – мальчик твердо посмотрел ведьме в глаза.

– Заставить колдовством тебя мне помогать я, увы, не могу, – с сожалением призналась Лурда, – не действует на тебя магия слова. Но зато могу морить голодом. Или не давать воды. – Ведьма задумалась. – Могу отрубить тебе все пальцы, один за другим. По очереди. Да много чего могу. – Лурда встала с трона, с треском захлопнула веер; трон растекся зеленым дымом.

– Короче, выбора у тебя нет. – Женщина в черном мило улыбнулась Тимычу. – Куда ты денешься! Мне нужно только твое устное согласие. Неважно, что ты будешь думать на самом деле. Но слово! Одно произнесенное вслух слово! Маленькое «да». Его достаточно, чтобы я оказалась за волшебными стенами… И тогда весь мир открыт для меня! Я стану королевой Вселенной! Поверь, я все сделаю, чтобы ты сказал это «да». Все! – Лурда опять улыбнулась и направилась к выходу из кабинета.

– Надо немножко порядок навести, – мимоходом сообщила она, – очень вы тут… э-э… набезобразничали. А ты пока посиди, подумай часок-другой, пошевели мозгами. Кстати, чуть не забыла! – ведьма щелкнула пальцами, прутья решетки набрали былой жар. – Это чтобы думалось быстрее.

Постукивая посохом, Лурда неторопливо ушла. Издалека донесся ее повелительный окрик:

– Эй, пальцы драные! Последите за мальчишкой, чтобы он чего с собой по глупости не сотворил. Живо в кабинет!

В комнату бесшумно вплыли две зловещие монашеские фигуры, нерешительно остановились у входа.

– Вот как? – удивленно просвистел Средний. – Это вы? Стало быть, со свиданьицем. Все-таки попались. Жа-аль. Мы так надеялись! Можно сказать, грезили о вашей победе.

– Еще не все потеряно, – Тим расстегнул курточку, стряхнул пот с лица. Становилось невыносимо жарко. – Вы по-прежнему хотите стать самостоятельными?

Пальцы переглянулись.

– Хотим, – хрипло пробурчал молчун Указательный, – но что ты можешь теперь сделать?

– Наш договор в силе? Насчет нейтралитета? – Тимыч продолжал гнуть свою линию.

– Да, – неуверенно подтвердил Средний, – но помочь мы тебе никак не можем. Никак. Нейтралитет! Выкручивайся сам. А мы посмотрим, чья возьмет.

– Тогда уйдите, – жестко приказал Тим, – или отвернитесь. Хотя бы на десять минут.

Пальцы сблизились капюшонами, зашептались. До Тима доносились лишь обрывки фраз:

– …опасно, она может заметить… черт с ней, а вдруг… попробуем…

Средний повернул капюшон к Тиму. Серые пятна глаз бесстрастно уставились на мальчика.

– У тебя ровно десять минут, не больше. – Фигуры плавно удалились в соседний зал.

– Боня! Бонифаций! – пронзительным шепотом закричал Тим. – Очнись! Кому говорю, очнись!

Хозяйственный слабо застонал, пошевелил рукой и стих.

– Зеркало доставай, – подала Нига голос из сумки, – и меня Олафу покажи. Не копайся, ну же!

Тим достал Нигу и зеркальце, встал в полный рост – высота клетки позволяла. Повернувшись к лурдиному зеркалу, Тимыч стал семафорить предметами: Олаф, чтобы не мешал зазеркальный свет, перископом приставил ладони к глазам, словно покупатель у темной витрины магазина. Нига вспыхнула, залив комнату молочным сиянием.

– Что-то зажглось, – приглушенно донеслось из соседнего зала.

– Заткнись, – посоветовал свистящий голос, – пока что наше дело – сторона. В окно лучше смотри. Глянь – птичка!

Олаф отступил на шаг, исступленно закивал: отбросив волосы за спину и перекинув бороду через плечо, он зашевелил губами, одновременно делая руками сложные пассы. Тимыч поднес зеркальце поближе к золотой застежке Ниги. Волшебник ткнул вытянутым указательным пальцем в мерцающую перед ним преграду: палец медленно погрузился в нее, одновременно высовываясь из тимкиного зеркальца.

Тим приложил книжную застежку к подушечке пальца, Нига слабо охнула. Палец волшебника рывком втянулся назад, в зеркальное стекло. Тимыч посмотрел на Олафа: волшебник, подпрыгивая от боли, тряс рукой с окровавленным пальцем, по его лицу текли слезы. Но Олаф улыбался!

– Нига, – Тим постучал ногтем по обложке, – получилось?

– Вполне! – звонко ответила Нига. Ненужная теперь застежка пружинисто отскочила прочь, пронеслась сквозь огненный прут клетки и золотой капелькой пролилась на пол.

– Можешь открывать, – торжественно возвестила волшебная книга и Тим, затаив дыхание, раскрыл ее. Под усыпанной драгоценными камушками обложкой был один-единственный, но очень толстый лист из мутно-прозрачного вещества.

– А где все остальное? – с подозрением спросил мальчик. – Куда страницы с заклинаниями подевались? Опять развлекаешься, голову мне морочишь.

– Темнота! – Нига вздыбила мутный лист, тот распался на тысячи тончайших, почти прозрачных листиков – смутными тенями на них проступали таинственные знаки и символы заклинаний.

Нига вновь сложила листики вместе.

– Ты мне только говори, что тебе надо, а я сама подберу подходящее заклинание, – поучала книга Тима, – высвечу его огненными буквами. Удобно, правда?

– Я по-колдовски читать не обучен, – хмуро ответил Тим, – без толку мне такая помощь.

– Чучундра ты этакая, – от души развеселилась Нига, – это же заклинания, а не высшая математика! Все поймешь, не бойся.

– Тогда давай мне такое, чтобы клетку убрать, – потребовал Тимыч.