Зеркало недели. Украина. №7 - [32]

Не собираюсь настаивать, что на основе именно этих принципов будет утверждать свои приоритеты постиндустриальное общество. Возможны и другие перспективы. Современная эпоха представляет собой фазу бифуркации, в которой, как хорошо известно, действует закон многоаспектной вероятности, и в зависимости от конкретно-исторической ситуации возможна доминантность самих альтернативных парадигм эволюции. И, тем не менее, нельзя отбрасывать возможность нового возвращения Маркса, его утверждения в качестве одного из создателей теории постиндустриализма. Теории, в которой, как это задекларировано в «Манифесте», свободное развитие каждой человеческой индивидуальности является условием развития всех. Акцентирую на потенциале либеральной парадигмы марксизма, его кантианской версии. Указанная линия развития теории Маркса представляется весьма перспективной.

И последнее замечание. Очень хочется, чтобы эта статья не была воспринята, как попытка реабилитации коммунистического мировоззрения в его марксистско-ленинской интерпретации. Интеллектуальное убожество отечественных коммунистов состоит в том, что они так и не смогли преодолеть соответствующие догматы. Их советизированная бесперспективность, маргинальность определяются, скорее всего, этим. Так сложилось, что, решая задачи европейской интеграции, мы оставили вне поля своей политики мировоззренческую сторону этого процесса. И это — повод для серьезного беспокойства. Речь идет об опасностях мировоззренческого вакуума. Когда рушится мировоззрение, утверждал Конфуций, рушится все. Новое прочтение Маркса в представленном контексте — одна из составляющих, как отмечалось выше, преодоления данной ситуации.

Финансы

G20: "валютные войны" отменяются

Юлия Загоруйко

В конце прошлой недели в Москве состоялась двухдневная встреча министров финансов и глав центробанков стран "большой двадцатки" (G20). Завершилась она 16 февраля принятием совместного коммюнике, где среди прочего главным пунктом оказалось заявление о готовности всех участников "воздерживаться от конкурентной девальвации валют". А также осуществлять надзор за крупными банками, активизировать финансирование инвестиций, ограничить уклонение от уплаты налогов. Ответ же на главный финансовый вопрос современности — сокращение госдолга в крупнейших экономиках мира — отложен до сентябрьского саммита глав государств G20 в Санкт-Петербурге.

Вопрос о так называемых валютных войнах был внесен в повестку дня принимающей стороной — Россией, которая в 2013 г. председательствует в G20 — сообществе наиболее развитых стран мира. Был ли он суперактуален при сегодняшнем состоянии мировой экономики — это еще нужно посмотреть. Не все присутствующие финансисты, как и многие эксперты были согласны со своевременностью его постановки. Но из уважения к хозяевам обсудили "валютные войны" на первой же сессии из пяти запланированных. Тем более что в пятницу вечером, 15 февраля, на приеме в Кремле президент России Владимир Путин особо акцентировал на "проблеме доверия" в мировой экономике, которая зиждется на "системных сбоях в прежней системе регулирования".

Как известно, проблема "валютных войн", то бишь девальвации курсов национальных валют, обсуждается в мировом сообществе уже не первый год. Как заметил накануне саммита глава Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) Анхель Гуррия, красивый заголовок, возможно, и привлекает внимание, но сами "валютные войны", по его мнению, сегодня не столь важны, как пару лет назад. Кристин Лагард, управляющий директор Международного валютного фонда (МВФ), также заметила в одном из интервью, что "разговоры о валютных войнах преувеличены".

Термин "валютные войны" актуализировался после того, как ряд развитых стран для борьбы с кризисом задействовали агрессивные меры стимулирования экономик, что привело к ослаблению их национальных валют. А те страны, в которых валюта не колебалась самостоятельно, решили принудительно занизить ее курс. Так, свой последний всплеск тема валютных дисбалансов получила в конце 2012-го, когда новый премьер-министр Японии Синдзо Абэ дал указание Банку Японии существенно снизить курс иены. Таким образом, с октября-ноября японская иена потеряла примерно пятую часть своей стоимости по отношению к доллару и евро. И хотя Токио подписал коммюнике G7 об избегании снижения котировок национальных валют, тем не менее вбросил значительный объем ликвидности ради оживления своей экономики, надеясь таким образом простимулировать спрос и внутреннюю конкуренцию.

При подобных манипуляциях риски несут как развитые страны, "печатающие главные валюты", так и развивающиеся, не способные переварить вал обрушившегося на них капитала. Именно поэтому и G7 ("большая семерка"), и G20 ("большая двадцатка") решили совместно противостоять искусственному снижению курсов, потому что "только рынок должен вносить валютные коррективы". В "валютных войнах" не бывает победителей, одни проигравшие. Как заметил министр финансов Германии Волфганг Шойбле, "если нарастающая масса денег будет вбрасываться в мировую экономику, кризиса, подобного аналогу образца 2008 г., не избежать".