Зеркало недели. Украина. №7 - [3]

Рассказывая о позиции фракции власти, мы не можем обойти стороной обстоятельства, которые только на первый взгляд кажутся субъективными. Инициативный и умелый Андрей Клюев был отстранен от опеки над парламентскими регионалами, в качестве официального куратора и отца родного фракции был представлен Сергей Арбузов. Сергей Геннадьевич, переживающий головокружение от успехов, решать депутатские проблемы и не умеет, и не хочет. Попасть на прием к нему — невозможно. Мало кому удалось воплотить свои пожелания в конкретные бюджетные строчки, отмашки Арбузова и визы главы бюджетного комитета Геллера удостоились единицы. Бывалые нардепы, особенно мажоритарщики, к подобной практике не привыкли. Во фракции зрела если не смута, то уж точно явное недовольство. Если учесть, что ячейка ПР и так поделена на конфликтующие группы и группки, ситуация выглядела совсем скверно. Клюев, с высочайшего позволения, вынужден исполнять роль то ли гида Арбузова по запутанному миру политики, то ли посредника между недовольными нардепами и недальновидным ставленником «Семьи». Подобная конструкция ("Арбузов—Клюев—фракция") сняла часть проблем, но эффективной ее назвать сложно. Тем более в "военное время". Вот Андрей Петрович и поселился в Раде, с чем многие и связывают пятничный результат. Нужны были экстренные меры, ведь каждый день простоя Рады — это чьи-то незаработанные (не «неотбитые», неукраденные, «неоткаченные» деньги). Оппозиционеры шутили, что очередные сутки блокады понижали «капитализацию» депутатов ПР, и те с этим в общем-то соглашались.

По классике, требовалось желание «верхов» и готовность «низов». Янукович не знал, что хуже — идти на поводу у оппозиции не хотелось, снимать блокаду силой в канун саммита в Брюсселе было нежелательно. "Депутатские низы" роптали, и в этой ситуации форсировать события было преждевременно.

Стоит отметить и позицию Рыбака. Спикер всеми возможными способами пытался избежать "силового решения" проблемы. Он гасил агрессию некоторых соратников и лично убеждал Януковича ни в коем случае не поддаваться искушению легкого решения. Даже после саммита в Брюсселе. Рыбак на посту председателя ВР был личным выбором гаранта, и не прислушаться к его мнению Янукович не мог. Как по личным соображениям, так и по политическим. Уровень доверия оппозиции к «донецкому» Рыбаку выше, чем ожидалось. Янукович об этом знал.

Попробуем разобраться в причинах, побудивших каждую из сторон скорректировать свою позицию. При всем различии подходов, присутствовал и общий мотив. Никому не хотелось досрочных выборов, хотя все дружно и отважно заявляли, что их не боятся. Причины страха — понятны — отсутствие средств и твердой уверенности в успехе. Выборов не хотела и власть, но представители каждой из фракций (включая ПР) не были уверены в том, что Янукович их не назначит по истечении 30 дней. Ведь у кого-кого, а у него-то деньги есть, а вот большинства, тем более семейного, а не совокупно-олигархического, — нет. Напомним, что 90 статья Конституции наделяет президента страны правом назначать внеочередную кампанию, если в течение 30 дней пленарные заседания не могут начаться. Депутаты спорили, действует ли эта норма, если сессия формально не была открыта. Ефремов даже предложил поинтересоваться мнением Конституционного суда, но соответствующий запрос, насколько известно, в КС отправлен не был. Кстати, в мотивировочной части решения Конституционного суда от 14 мая 2004 года есть занятная фраза — "словосочетание "в течение тридцати дней следует понимать как тридцать дней, в течение которых проходят или должны проходить (выделено автором) пленарные заседания". Кроме того, появись у Виктора Федоровича подобное желание, думаю, нынешний КС проявил бы должную чуткость. Испытывать судьбу не хотелось никому.

В свою очередь, у оппозиционных фракций был общий повод разъяснить свою сговорчивость. Вожди, насколько известно, дружно рассказывают о ночных звонках послов ЕС, которые якобы убеждали идти на компромисс с властью ради совместного заявления о евроинтеграционных устремлениях Украины. С одной стороны, тезис выглядит сомнительно: заявление мало на что влияет и никакой особой ценности для украинской евроинтеграции не представляет. Принятие этого заявления не инициировано Евросоюзом, не было его требованием и не упоминается в выводах Совета ЕС от 10.12.12. Если бы идея этого заявления никогда в стенах ВР не родилась, в Брюсселе и европейских столицах в отношении к Украине вряд ли что-то изменилось бы. Тем более что из Европы в последнее время нам четко и жестко дают понять: время заявлений закончилось, пора, в конце концов, как можно скорее начать конкретные действия.

С другой стороны, сложившаяся ситуация достаточно сильно задела неравнодушных к Украине депутатов Европарламента, а также еврокомиссара Фюле. Киеву достаточно раздраженно дали понять: если вы там даже заявление не можете принять, если даже по такому ерундовому вопросу не можете договориться, то о какой евроинтеграции вообще тогда можно вести речь? С чем, позвольте узнать, ваш президент поедет на саммит? С какими такими достижениями? С чем в руках будет убеждать в страстном желании Украины сблизиться с Евросоюзом? Дайте же ему хотя бы это заявление! Говорят, что данную мысль Фюле в общении с оппозиционерами артикулировал весьма жестко.