Зеркало, или Снова Воланд - [8]

Шрифт
Интервал

Хозяин квартиры словно очнулся.

Прямо перед собой он отчетливо увидел мутноватое стекло загадочного зеркала. Что-то ему явно показалось не так. Он внимательнее заглянул в него и… окончательно опешил.

Зеркало, хотя и было отнюдь не новым и довольно тусклым, определенно еще должно было служить своему прямому предназначению — отражать все то, что находится прямо перед ним. Но оно явно ничему не служило, а потому и ничего не отражало. И сколько ни крутил он его в руках, пытаясь найти хоть какой-нибудь намек на отражение, так ничего и не увидел. Лишь мутные пятна, словно давняя плесень, тонкие трещинки-паутинки да загадочно мерцающая звездочка в центре стекла. И больше ничего…

— Черт знает что!.. Просто полное сумасбродство!..

Этот новый нехороший факт вновь лишил уже начинающего выздоравливать от потрясений человека шаткого душевного равновесия и тут же нарушил ход его здравых рассуждений. Словно в мирный порядок вещей неожиданно ворвался порывистый ветер.

Скажите, а кто из вас когда-либо держал в руках зеркало, в котором нельзя было увидеть даже собственное отражение? Вот то-то и оно!

Валерий Иванович почувствовал острое желание закурить. Недобро улыбнувшись, он вытащил из пачки плоскую сигарету, механически размял ее пальцами и, быстро прикурив, глубоко затянулся.

Когда человек внезапно сталкивается с чем-то непредвиденным, от неожиданности в нем тут же все сначала замирает, а затем, как испуганный конь, встает на дыбы. Но когда необычные факты наслаиваются один на другой, тут уж, извините, нервная система не в состоянии их так быстро переварить и, как радиоприемник, лишь послушно воспринимает, какими бы странными они ни казались. И иного здесь не дано. Осмысление происшедшего — это дело уже более позднего времени.

Стоя у открытой форточки, хозяин квартиры жадно курил и смотрел с высоты третьего этажа на темное осеннее небо, пытаясь хоть как-то обмозговать последние события и уложить их в рамки нормальных представлений.

Мириады ярких сверкающих звезд, словно по заказу, сегодня усыпали черное покрывало ночи, чтобы понаблюдать за разыгрывающейся любопытной историей. Они таинственно подмигивали хозяину квартиры своим то почти белым, то желтоватым, а то бледно-голубым холодным светом. А некоторые ну так и сгорали от любопытства и страстного желания узнать, а что же все-таки последует дальше. И не утерпев и срываясь с места, стремительно падали вниз, оставляя за собой яркий огненный след. Вот и еще одна большая звезда, не удержавшись, красиво прочертила по небу и прямо на глазах упала где-то совсем рядом.

Валерий Иванович бросил взгляд на часы. Большая стрелка уже успела пробежать тридцать три маленьких деления, отсчитывая время нового дня. Была глубокая полночь.

Затушив безжалостно сигарету, он рассеянно посмотрел на листы неоконченного доклада.

Нет, продолжить работу сейчас он был просто не в состоянии. Рабочий настрой и душевное равновесие с вторжением этих странных посетителей, словно сраженные внезапным недугом, окончательно заболели и умерли. Ну да это еще полбеды. Завтра за целый день можно будет еще наверстать. Благо, что осталось лишь, обобщив изложенный материал, сделать четкие выводы, поставить конкретные задачи и определить пути их решения. Все ясно, как божий день, да и знакомо по давней работе в комсомоле.

Мысли хозяина квартиры потекли спокойнее.

Да, недостатков в жизни хоть отбавляй. Причем всегда, везде и во всем. И ничего уж тут не попишешь, раз люди несовершенны и буквально на каждом шагу ошибаются. Как говаривал один знакомый юрист: «Был бы человек, а статейку ему всегда найдем!» Ничего удивительного, элементарно. Сами, граждане, знаете: было бы желание, можно придраться и к фонарному столбу или даже к собственной тени.

Для полноты информации здесь следует отметить, что хозяин квартиры, можно сказать, был мастером по написанию всяких разных докладов и выступлений. Потому, что писал их уже давно. А опыт в жизни — вещь неоценимая, твой первый друг, помощник, твой верный путеводитель. А, во-вторых, он всегда стремился соблюдать непременное дипломатическое правило: и чтобы овцы были целы, и волки сыты. Знать и использовать слабости людей — великое дело. И тогда все будет в полном порядке. Ну и, наконец, элементарно — имел способности логично и грамотно излагать мысли на бумаге. Что, согласитесь, меньше правило, чем исключение и дается отнюдь не каждому.

Он отчетливо понимал, что любое выступление должно содержать две обязательные части. Первая, в самом начале, для трудящихся масс, для народа, где нужно с непримиримой критикой обрушиться на процветающие недостатки. А вторая, в конце — для руководства. И здесь ты уже, несмотря на нелицеприятные факты (ну а у кого их, граждане, нет?), должен отметить, а еще лучше и жирно подчеркнуть, всю плодотворную работу и достигнутый в результате этой работы прогресс. Ведь в жизни не бывает всегда или только плохо, или только хорошо! А где же, скажите, те самые полутона, из которых как раз и соткан весь окружающий нас мир?

Таким образом, схема получается очень и очень проста. Вначале лей своей критикой бальзам на раны всегда недовольных людей и яд на душу начальства. А затем, говоря о достижениях, исцеляй ущемленное самолюбие «самого» и его окружения и успокаивай растревоженные раны народа. Совсем без критики, как советовал наблюдательный и мудрый Карнеги, не получается. Не то сейчас время и не те установки! Гласность — это в первую очередь необходимость вынести сор из избы. Вернее, не весь и не сразу, а постепенно, но непреклонно.


Еще от автора Андрей Борисович Малыгин
Гонзаго

Роман «Гонзаго» написан в 2006 году и публикуется впервые. Это вторая книга из дилогии, рассказывающая о похождениях приближенных князя тьмы Воланда в наше время. События происходят весной 2002 года.


Рекомендуем почитать
Цайтгайст

Возле бара «Цайтгайст» он встретил Соледад… и захотел уловить дух времени.Второе место на весеннем конкурсе «Рваная грелка» 2016 года.


Источник грез

«…один роковой вопрос не давал ему покоя. Год от года неутолимая пытливость росла в его душе. Он желал дойти до первой причины: отыскать тот источник, из которого рождается все искусство слов».


Эль Пунто

Мудрецы утверждают: сон – это маленькая смерть. Кристина слышала об этом, но не придавала значения. Жила, как ей нравилось, и делала, что хотела. Но однажды наступил переломный момент – две странные девочки и таинственный город Эль Пунто явились ей во снах и не пожелали уходить оттуда. Пытаясь их прогнать, Кристина вступила на скользкую дорожку из предположений, тайн и неслучайных совпадений, обрушившихся со всех сторон. И с каждым прожитым днем и увиденным сном Кристине все чаще кажется, что в словах мудрецов скрыто зерно истины…


Про язычника

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Разорение Бомбашарны

В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.


Героини

Америка, Иллинойс, глухая провинция, забытая богом и людьми. Казалось бы, какой смысл держать в этой глуши частный пансион. Но оказывается, смысл есть: Анна-Мария и Пенни, ее тринадцатилетняя дочь, владелицы лесного жилища, привечают здесь временных постояльцев. Правда, все они весьма необычные. Это попавшие в беду героини знаменитых литературных произведений. Эмма Бовари, Скарлетт О'Хара, Фрэнни Гласс из сочинения Сэлинджера… Единственное, что вызывает у Пенни и Анны-Марии боль, это невозможность вмешиваться в судьбу любимых героинь книг, какой бы трагический конец их ни ожидал.