Зеркало, или Снова Воланд - [15]

— Молчи!.. Я говорю, а то выгоню!..

Начальник снабжения, как примерный ученик, складывал руки одна на другую, всем видом выказывая полную покорность.

— Да, — продолжал Орлов, — сейчас ты, Абрамзон, устроил здесь форменный балаган. По-другому никак и не назовешь. Ты не проникся чувством ответственности. Не понял, что твои товарищи по работе, такие же, как ты, начальники, просили у тебя помощи: «Григорий Исакович, дорогой, помоги нам, пожалуйста, а то нам так тяжко, и государственный план без твоей помощи мы никак не выполним. Директор тогда нас будет ругать и воспитывать, мы и наши помощники останемся совсем без премии. Дома жены будут пилить, что денег так мало принесли…» А ты им открытым текстом и бухнул: «Плевал я на вас, ребятушки, с высокой колокольни, выкручивайтесь сами как хотите». Это не по-товарищески…

По лицам сидевших пробегала улыбка удовлетворения, а Абрамзон в знак протеста начинал беспокойно елозить на стуле. Директор же продолжал:

— Возможно, что ты так и не думал, а даже, может быть, совсем наоборот. И я надеюсь на это! Но внешне все выглядело именно так. Конечно же, — говорил он уже более миролюбиво, — я понимаю, что нас здесь со своими вопросами порядком, а ты один. И тебе тоже несладко. Но ведь все мы тянем в одной упряжке, все делаем общее дело… Для того и торчим каждый день на работе, чтобы совместно решать наши общие задачи. Поэтому обращаюсь ко всем присутствующим, давайте будем меньше ругаться, а больше друг другу помогать.

Инцидент был исчерпан. А чтобы в конце поставить мажорную точку, совсем смягчившись, директор добавлял:

— Вообще-то ради справедливости я должен сказать, товарищи начальники. Ни за что не поверю, чтобы вы лично пришли со своими бедами к Абрамзону, и он вам в помощи отказал. Насколько я знаю, он всегда был ответственным и отзывчивым человеком. Так ведь, Григорий Исакович?..

— Конечно, Лев Петрович, — как розовый куст, расцветал снабженец.

— Вы, наверно, какую-нибудь девочку к нему подослали, а потому и результат такой неважнецкий. Не надо так себя вести. Имейте самолюбие, это вас совсем не украшает… Вы зайдите к нему сами, можно даже после рабочего дня. Прихватите для беседы пару бутылок лимонада… Водку сейчас нельзя, это уже нарушение. Поговорите о наболевшем, как коллега с коллегой, начальник с начальником. Он вам тут же достанет все, что ни пожелаете. Хоть черта с рогами! Ну а если нужно, то даже и собственный портрет в позолоченной рамке… Я ничего не путаю, Григорий Исакович?..

— Ну конечно же, Лев Петрович!.. — вконец таял тот.

От брошенной реплики насчет портрета лицо Абрамзона ну просто начинало светиться, а остальные откровенно и беззлобно смеялись.

Наблюдая за словесными хитросплетениями генерального, Валерий Иванович в такие моменты отчетливее понимал, насколько убедительной в жизни может быть сила слова. Но в то же время становилось ясно, что с помощью подобного оружия можно все так запутать, что и концов-то потом не найти. Вот и в этой ситуации Орлов вроде бы всем посочувствовал и в то же самое время всех и отругал. А в результате никому ничем не помог, хотя возникший конфликт уладил. Но ждали от него совсем не этого. Как он сам любил говорить, за что боролись, на то и напоролись.

Упоминание об истории с портретом — это полуанекдот, полуправда, ходившие по заводу уже давно. Что здесь было правдой, а что вымыслом — наверное, и не разобрать. Но, возможно, что все так и произошло.

Однажды в молодости, уже работая в отделе снабжения, Григорий Исакович расхарахорился перед своим знакомым и, доказывая, что может достать буквально все, запальчиво заявил: «Это что, пустяки! А вот хочешь, я даже свой портрет в магазине смогу купить?!» На что тот, естественно, присвистнул и от души рассмеялся. Но не так прост был Абрамзон. Для большей убедительности он предложил поспорить. Знакомый тут же, конечно же, согласился, и пари на три бутылки коньяка было заключено. Недолго думая, для доказательств, Григорий повел приятеля в один из книжных магазинов, где продавались наглядные пособия для учебных заведений, а вместе с ними и портреты известных людей.

То ли он заранее уже проделывал этот трюк, то ли чувство авантюризма толкнуло его на этот шаг. Но отступать он не собирался, а в магазине подошел к молоденькой продавщице и очень серьезно и вежливо справился, имеются ли в продаже портреты нескольких известных людей. На что та ответила, что некоторые есть, а другие уже все распроданы. Поблагодарив продавщицу и сделав у нее на глазах какие-то пометки в блокноте, он как бы спохватился и очень серьезно спросил: «Да, извините, чуть не забыл. Скажите, пожалуйста, а не осталось ли случайно у вас в продаже ну хотя бы одного портрета Григория Абрамзона?»

Надо понимать, что девушка смутилась. Она не знала такого человека. Но, видимо, не захотев показаться невежественной, ответила: «Вы знаете, к сожалению, эти портреты недавно закончились. На следующей неделе будут новые поступления. Заходите. По всей вероятности, привезут и портреты Абрамзона».

Трюк удался. Григорий сиял, как начищенный медный котелок, а его спутник только рот раскрыл от неподдельного изумления.