Зеркало Елены Троянской - [20]

Что же будет, когда она станет замужней дамой?

Впрочем, доктор Флитгейл не смог додумать эти мысли до какого-то логического конца, поскольку в дверь внизу вновь постучали, теперь — бодро и требовательно, и через минуту миссис Грин впустила в гостиную невысокого, плотно скроенного господина с усами, который незамедлительно представился как инспектор Суон.

Суон не без интереса разглядывал гостиную. Ему в последнее время везло на странные гостиные — тёмная и загадочная у Ивы, похожая на лавку старьёвщика — у Зулейки, а теперь эта, в которой царил неприкосновенный, священный хаос кабинета учёного. Книги лежали повсюду: Раскрытые, закрытые и заложенные другими книгами, кругом исписанные листы бумаги, какие-то старинные манускрипты и свитки. На столе у окна лежали древние глиняные и каменные таблички, обломки деревянных дощечек, какой-то мусор, аккуратно завёрнутый в папиросную бумагу.

— Мистер Флитгейл, позвольте мне задать вам пару вопросов.

Гай, в халате, с невыспавшимся и несчастным лицом, несколько суетливо вскочил из кресла, с сомнением огляделся, обнаружил кресло, на котором книг было навалено поменьше, и поторопился переложить их на каминную полку, предлагая инспектору сесть.

— Вы были знакомы с миссис Робинсон, или мадмуазель Зулейкой, как она имела обыкновение себя называть? — спросил инспектор, пристраиваясь в старом, неудобном кресле с продавленным сидением.

— Нет, не был. Хотя я, кажется, догадываюсь, о ком вы. Вероятно, это та роскошная особа, которая была у графа Бёрлингтона, два дня назад, такая… в перьях. Я знаю, что её убили — видел в газетах. Что-то о «воссоединении с духами».

— Совершенно верно. Так вы не были с ней знакомы?

— Нет, я вообще никогда не имел знакомств в этом кругу, — сказал Гай, и тут же спохватившись, нахмурился.

— Но вы, кажется, были знакомы с мисс Ивой, которая именно вас пригласила за стол для спиритического сеанса? — Суон решил воспользоваться замешательством собеседника.

— Да, но это вышло совершенно случайно… — начал оправдываться Гай, чувствуя, что ему самому противно от вынужденных увёрток. — Не так давно я попал в одну крайне неприятную ситуацию, сэр, и мне порекомендовали обратиться к мисс Иве, как человеку, который может… дать совет. И я был у неё накануне.

— И кто же дал вам такую рекомендацию? — поинтересовался Суон.

— Это был мой знакомый, который однажды обращался к мисс Иве по деликатному делу… Это обязательно, называть его?

— Нет, пожалуй, нет. И что, мисс Ива дала вам совет?

— Да, пожалуй… — без энтузиазма откликнулся Флитгейл.

— Зачем же вы пошли на сеанс к графу Бёрлингтону?

— Мисс Ива пригласила меня. Послушайте, инспектор, мне как-то неловко рассказывать об этом. Право же, моя проблема весьма специфическая: я потерял из виду одного своего коллегу, с которым работал в нубийской экспедиции, я ведь археолог, вы знаете. И мне было очень важно выяснить — что с ним, где он… Ну, хорошо, — сам себя перебил Гай, ловя иронический взгляд Суона, — этот человек присвоил некоторые находки экспедиции, и я не могу смириться тем, что редчайшие предметы находятся неизвестно где.

Флитгейл преобразился внезапно: Апатию и сонливость как рукой сняло. Он энергично встал, прошёлся по комнате пружинистым шагом, и заговорил:

— Поймите, инспектор, я посвятил пять лет жизни раскопкам этого величественного памятника. Это удивительный некрополь, к которому примыкает более современный городской квартал; на площади около… да, простите. Я просто хотел сказать, что это очень важная работа, которая ещё перевернёт наше представление о древней истории. Многие находки вы уже можете видеть в Британском Музее. И подобных экспонатов могло бы быть больше, если бы не отвратительный поступок доктора Купера! Эти свидетельства древности, хранящие прикосновения рук наших предков, эти тексты и произведения великих мастеров, должны принадлежать просвещённой общественности, а не сумасшедшим одиночкам!

Да, таким Флитгейл был инспектору даже симпатичен. Суон любил людей, увлечённых своим делом; он уважал профессионалов, и был не чужд гуманитарным интересам. Он и сам, помнится, предпринял увлекательную экскурсию по древним храмам в Бенгалии: его особенно тогда впечатлили откровенно соблазнительные изображения дев, изображённых на стенах храмов в весьма фривольных позах. Он даже собирался учить санскрит, но не успел, так как был ранен и ушёл в отставку. Иногда он жалел о том, что не продолжил свои занятия. Были и другие обстоятельства, которые не позволили ему начать учёную карьеру, но вспоминать о них Суон не любил.

За время недолгой паузы Флитгейл слегка остыл после вспышки эмоций, и вновь опустился в кресло.

— Но какое отношение это всё имеет к убийству этой… Зулейки? — спросил Флитгейл, потирая лоб.

— Собственно, никакого, — сообщил Суон, — я хотел понять, что может привести человека учёного и здравомыслящего к гадалке или к колдунье. Или как это ещё можно назвать.

— Мистер Суон, это может быть лишь отчаяние. Поверьте, когда у человека не остаётся уже никаких сил и средств для разрешения его проблемы, он готов обратиться хоть к чёрту. На кону стоит моя репутация, карьера и, главное — продолжение научных изысканий на Востоке. А это — моя жизнь, инспектор.