Зеркало богов - [58]

Возмущённый, я оглянулся на Люциуса и обнаружил, что он тянется рассмотреть что-то за группой ведунов. Проследив направление его взгляда, я затаил дыхание: ведуны, естественно, были не без охраны. Тёмных драко на ступенях здания насчитывалось что-то около десяти. Пока они не торопились вмешиваться в происходящее.

Уже с тревогой повернувшись к Люциусу (противника впятеро больше нас!), я поразился: драко еле сдерживал смех. Правда, этот не спускаемый с поводка смех злобно кривил его рот и заставил глаза светиться призрачно-зелёными всполохами. А секунды спустя я ощутил волны жара, которые подсказывали, что Люциус настроен воинственно. Подсказкой стали и ладони драко, которые легли на рукояти мечей, слегка задрав куртку...

Я вспомнил, что луч-пистолет у меня в поясной кобуре, но решился пока не трогать его. Если холодным оружием можно только ранить, то пистолет — это всё-таки необратимо. Кроме того я надеялся на Тисса.

— Ты, Лишённый Дома и Покровительства! Язык проглотил? — всё так же надменно спрашивал тот же голос. — Разве ты не скажешь своего имени? Или ты испугался? Испугался смерти? А хочешь, мы оставим тебя в живых? За твоё имя? Если ты предпочитаешь жизнь без чести? Мы ведь можем оставить ему жизнь, господа? За одно только имя, Лишённый Дома и Покровительства! Ну же, как тебя зовут?

Молчание. Только гомон толпы, обтекающей нас и группу впереди.

17

Причём толпа эта обтекала группу ведунов неосознанно. Потому как вроде ничего враждебного не происходило. Только почему-то толпа всё дальше и дальше обходила их. Может, инстинктивно осознавая, что происходящее не только неприятно, но и небезопасно. Создавался настоящий ринг. Казалось, всё пока нормально... Только почему-то у меня при монотонном звуке надменного голоса незнакомого ведуна похолодели пальцы, стиснувшие пистолет, и зачастило сердце. Словно этот голос постепенно заставлял меня собираться — перед прыжком... И, несмотря на сырую прохладу, горячечный жар — предвкушение драки? — пополз по телу, будоража его.

Нетерпеливо оглянувшись на Люциуса, я шёпотом потребовал:

— Сколько это может продолжаться? Или вмешиваемся, или...

— Боишься за него? — спросил драко. Он стоял, слегка наклонив голову и изучающе разглядывая группу в белом, медленно обходящую фигуру в тёмном. Свет на улицах настолько ярок, что невольно обернувшись проследить взгляд Люциуса, я заметил, как шевелятся на небольшом ветерке подрезанные волосы Ледяного Джина.

— Боюсь.

— Ты забываешь о преимуществах Джина. Их два. Первое — эти ведуны привыкли драться, полагаясь на знание будущего, а оно в Джине закрыто Мангустом. Второе — Джин, в отличие от них, умеет драться без знания будущего. Научился. И можно добавить третье. Это молодняк. Они привыкли драться в спортивных залах, строго соблюдая правила, под присмотром тренера, а Джин — уже давно уличный боец.

— ... А хочешь, Лишённый Дома и Покровительства, мы променяем тебе жизнь на отрезанные волосы? Мы тебе их полностью срежем... Попроси.

— Спасибо за напоминание, Люциус. Но ты не прав. Моё преимущество в другом.

В наушниках было отчётливо слышно, как осёкся ведун, стоящий перед Ледяным Джином, когда тот заговорил негромко, но жёстко.

— И в чём же оно? — с той же злой ухмылкой спросил драко.

— В их инерции мышления.

— Мда? А в чём она выражается, если не секрет?

— Ведуны — закоснелые романтики, замкнутые догмами затверженного поведения. Эти — думают, что перед ними несчастный ведун, лишённый всего, едва он был изгнан из Семьи. Что он сильно переживает из-за случившегося. Что он мечтает вернуться в Семью и вернуть все права и привилегии, достойные ведуна. Они даже не подумали, что, лишившись Семьи, я смог обрести очень многое. Мелюзга, чьи головы забиты ведийским представлением о жизни...

Сам холодея от странной ситуации, я представил, как Ледяной Джин говорит всё это, глядя в глаза соотечественнику. В окружении враждебно настроенных к нему соотечественников. Которые до сих пор думали, что он один... Машинально, не видя собственного действия, я вытер пот с верхней губы.

— С кем ты говоришь? — высокомерно спросил стоящий перед Ледяным Джином, а остальные ведуны замерли.

— Ладно, — сказал Люциус. — Если ты думаешь, что в этом твоё преимущество, тогда не тяни. У нас времени маловато на все эти философствования. С чего начнёшь?

— С комбинации Андрея, — ответил Ледяной Джин, и я услышал ухмылку и в его голосе. — Она мне понравилась, и я немного потренировался, чтобы приблизить её к собственному бою. Правда, по-своему.

— Тогда чего ты ждёшь? Пошёл! — прикрикнул Люциус, снова напоминая о спущенном с поводка охотничьем псе.

— Слушаюсь, мой капитан!

Смутными росчерками в сверкающем огнями воздухе взметнулись два боевых посоха... И мы с драко забыли дышать, когда от Ледяного Джина с болезненным вскриком отлетели сразу двое. А в следующую секунду ему под ноги свалились ещё двое. Пятый окаменел от неожиданности. Ледяной Джин равнодушно повернулся к нему спиной. Секунды... Пятый шевельнулся — и внезапно и даже неуловимо развернувшийся Ледяной Джин ударил противника боевым посохом — так, что того отшвырнуло от него, словно мощным порывом ветра.