Зеркальные числа - [24]
У машины – триста миллиметров брони, противорадиационный подбой, антинейтронный надбой, полная герметизация, я – в скафандре высшей защиты. И то жгло кожу, а во рту копилась кислая слюна.
А она – в одной ночнушке, босая. Вокруг были жирный чад, щебень и стекло – или битое, или расплавленное. Пыль лежала полуметровым слоем, и каждая пылинка дышала смертью. Асфальт стал жидким, сгоревшее небо – твердым, как крышка склепа. Так и выглядит ад.
А она стояла, с чистым лицом, с белой кожей, белыми глазами. Белая кровь в бесцветных сосудах.
Я втащил ее через люк – невесомую, полуголую.
Уже мертвую.
Ее белые волосы были на крышке люка, и на сидениях, и на противорадиационном подбое. Даже через много дней, когда танк прыгал на очередном поваленном столбе, сотрясая свои бронированные кишки, вдруг откуда-то появлялся тонкий волос и плыл среди вони солярки и густого мата, плыл…
Как осенняя серебряная паутинка.
Ненавижу.
– Викинг, ответь Фениксу. Как у тебя? Тут одна блондинка машет тебе ресницами и волнительно вздымает грудь.
– Феникс, у нас нормально. Сто двадцать секунд. Все по плану. Словно на тренажере. Бокового ветра не наблюдается, как и атмосферы в принципе. Чего волноваться?
– Тьфу, Викинг, зря ты это сказал. Грудь перестала вздыматься, и у ребят в рубке резко упало настроение. И еще кое-что.
– Это капитан. Прекратите засорять эфир.
– Есть прекратить есть и засорять, мастер!
– Тридцать секунд. Разворот. Включаю тормозные.
Катер развернулся дюзами к поверхности Эметы, короткими вспышками двигателей гася инерцию. Он сейчас походил на жука-навозника с драгоценным грузом: короткий крепкий корпус, выбросивший ноги опор, придавленный сверху двадцатиметровым эллипсоидом посадочного модуля.
Или – на гриб.
– Пять секунд.
– Мы тебя не видим, какой-то туман. Пыль поднялась?
– Какая пыль, лед испаряется…
– Есть контакт с поверхностью.
В наушниках – радостные крики, кто-то начал требовать шампанского.
– Это капитан. Поздравляю весь экипаж «Феникса» с успешным началом основной фазы экспедиции. Отдельная благодарность второму пилоту Эрику Андерссону за мастерскую посадку.
Эфир забили аплодисменты и вопли. Эрик отстегнул ремни, осторожно поднялся из кресла, привыкая к одной сороковой нормальной силы тяжести. Невозмутимо посмотрел на неровную линию близкого горизонта – так его предки, перевалившись через борт драккара и выбравшись на серый песок, равнодушно оглядывали равнины Винланда. Подумаешь, новый континент.
Подумаешь, первая посадка на астероид в истории освоения космоса.
– Это капитан. Начинаем действовать по протоколу четырнадцать-Б. Экипажу «Феникса» занять свои места. Викинг, вам удачи.
Там, на орбите, ребята, продолжая возбужденно переговариваться, потянулись из рубки «Феникса». Кто-нибудь обязательно оглянется через плечо на большой экран: камеры катера продолжали передавать круговой обзор скучного пейзажа астероида.
Эрик скомандовал:
– Иван и Шен, приступайте. Сбрасываем модуль.
– Вот сюда, – Бейкер ткнула пальчиком в монитор, – шестнадцать градусов.
Кузнецов кивнул, застучал по клавиатуре. Загудела гидравлика: гриб, кряхтя, приподнял шляпку, здороваясь с крохотной планетой. Эллипсоид пополз в сторону, медленно кренясь. Вздохнули опоры катера, освобождаясь от тяжести.
Модуль опустился на поверхность – гриб лихо сбросил шляпку, как мексиканец – сомбреро перед тем, как пуститься в пляс.
Американец рванулся к шлюзу первым. Кузнецов хмыкнул:
– Слова-то выучил, Джон?
– Какие еще слова, русский?
– Ну как же. «Это один маленький шаг для человека» и далее по тексту.
– Иди ты. Да, мы первыми были на Луне, смирись.
– Я смотрю, вы везде были первыми, даже в заднице.
Джон развернулся, грозно сияя блистером.
– Дамы и господа-а-а, – завыл Бобби, подражая Майклу Бафферу, – сегодня состоится бой за право обладания поясом чемпиона пояса астероидов! Поясом в квадрате, так сказать. Русский Хорек… Айвен, у вас в России есть хорьки?
– Мне больше нравятся песцы, – буркнул Кузнецов.
– Обойдешься. Русский Хорек про-о-отив Алабамского Скунса! Приготовимся к драке! Кто же кого перевоняет?
– Слушай, ты, утконос, – начал Смит.
– Господа, извините, что отвлекаю вас от важных дел. Мы так и будем стоять у шлюза? Кто-нибудь собирается сегодня стать первооткрывателем Эметы или как? – невозмутимо поинтересовался Эрик.
В камеру набились впятером, было довольно-таки тесно, но австралиец извернулся ужом, потащил Шен за собой и оказался первым на выходе, когда зеленый сигнал разрешил открыть наружный люк.
Спустился спиной вперед по ступеням. Когда оставалось совсем немного, махнул рукой, пропуская вперед девушку:
– Нарекаю тебя королевой планеты! Прыгай первой!
В наушниках послышалось злое пыхтение Джона, но его перебил спокойный голос Эрика:
– Никаких прыжков. Или охота стать спутником этого булыжника? Всем прицепить тросы и передвигаться осторожно.
Первый поход по Эмете длился недолго, всего двадцать шагов до входа в жилой модуль. Пока Иван щелкал тумблерами, включая аккумуляторы, а Шен запускала с наружного пульта Глоба-второго, Боб крутил башкой на все триста шестьдесят градусов.
– Потише, коала, – проворчал Джон, не простивший украденное право первого шага на поверхность астероида, – отвинтишь шлем и лопнешь от перепада давлений. Я за тобой брызги убирать не подписывался.
Великая Степь идёт на Запад, расправляя крылья над всё новыми и новыми землями, и в тени её крыльев – огонь пожаров, потоки крови, рваные кольчуги и сломанные клинки. Остановить орды Чингисхана Европе не под силу, и везде находятся предатели, готовые открыть ворота завоевателям. Но четверо героев встанут на пути нашествия. Любовь и долг, дружба или Отечество? Русский воин Дмитрий, бывший разбойник Хорь, половецкий батыр Азамат и рыцарь-тамплиер Анри!! В переломном тринадцатом веке!
Всё было не так. Учебники истории врут. Бог давно устал от проекта «Человечество». Да, оно уже погибало – в Древней Индии. В атомном пламени. Но вновь и вновь ОНИ рвали гнилую ткань Времени, возвращались назад – и пытались всё исправить.Всё было совсем не так… И пировали стервятники на огромных пространствах Великой Степи, когда девять из десяти дружинников погибли в битве на Калке. Когда Русь лежала перед верными псами Чингисхана – беззащитная, беспомощная, обречённая… Кто спас её? Кто не дал начаться игу на пятнадцать лет раньше, в 1223 году, а не в 1237-м?Золотой конь.
Наше время надвое разорвала война в Афганистане.Вводил ограниченный войсковой контингент в непокорную горную страну могучий Советский Союз. А через девять лет возвращались мы совсем в другое государство. Которое до сих пор не знает – какое оно на самом деле?Каждый из нас, рожденных в весенние шестидесятые и самодовольные семидесятые – из воевавшего поколения. Независимо от того, где пришлось получить свой осколок в грудь или в мозг – в Панджшерском ущелье или у взбесившегося телеэкрана.Моя огромная держава даже не погибла в неравном бою.
Это первый сборник серии «Зеркало» — серии необычной, аналогов которой ещё не было. И этот сборник — необычный также. У него двойное дно, а под ним — звёздное небо. В нём тринадцать созвездий зодиака и тринадцать пар фантастических историй, и одна из каждой пары написана мужской рукой, а другая — женской. Авторы смотрятся друг в друга и в мир и отражаются в его зеркалах.
Познавательно. Интересно. Важно. Роман, написанный современным офицером о времени становления русской технической мысли, о неизвестных гениях нашего Отечества. Еще в гимназии Коля Ярилов мечтал стать героем войны, как его отец. Вместо этого он был вынужден постигать за партой скучные точные науки. Юноша и представить себе не мог, что именно эти навыки сделают его знаменитым… Страну тем временем сотрясают катаклизмы: революция, реформы, Первая мировая война. Подающий надежды приват-доцент Ярилов сдает экзамены на офицерский чин и в июле 1915 г.
«Океан с высоты был голубым-голубым, сочным, как на детском рисунке – когда в стилке можно выбрать любой цвет, краска щедро льется на бумагу, и вот уже волны, и вот уже глубины, и вот уже глаз режет…».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Есть такая избитая уже фраза «блюз простого человека», но тем не менее, придётся ее повторить. Книга 40 000 – это и есть тот самый блюз. Без претензии на духовные раскопки или поколенческую трагедию. Но именно этим книга и интересна – нахождением важного и в простых вещах, в повседневности, которая оказывается отнюдь не всепожирающей бытовухой, а жизнью, в которой есть место для радости.
«Голубь с зеленым горошком» — это роман, сочетающий в себе разнообразие жанров. Любовь и приключения, история и искусство, Париж и великолепная Мадейра. Одна случайно забытая в женевском аэропорту книга, которая объединит две совершенно разные жизни……Май 2010 года. Раннее утро. Музей современного искусства, Париж. Заспанная охрана в недоумении смотрит на стену, на которой покоятся пять пустых рам. В этот момент по бульвару Сен-Жермен спокойно идет человек с картиной Пабло Пикассо под курткой. У него свой четкий план, но судьба внесет свои коррективы.
В этой книге каждый рассказ – шаг в глубь лабиринта. Тринадцать пар историй, написанных мужчиной и женщиной, тринадцать чувств, отражённых в зеркалах сквозь призму человеческого начала. Древние верили, что чувство может воплощаться в образе божества или чудовища. Быть может, ваш страх выпустит на волю Медузу Горгону, а любовь возродит Психею! В лабиринте этой книги жадность убивает детей, а милосердие может остановить эпидемию; вдохновение заставляет летать, даже когда крылья найдены на свалке, а страх может стать зерном, из которого прорастёт новая жизнь… Среди отражений чувств можно плутать вечно – или отыскать выход в два счета.
Эта книга серии «Зеркало» устроена чуть иначе, чем предыдущие: в каждом блоке три рассказа – мужской, женский и соавторский, что позволяет не только увидеть противоположные точки зрения, но и проследить, как они пересекаются, рождая нечто новое. Авторы ведут завораживающий путь от рождения к смерти, рассматривая каждое мгновение как набор определенных движений, формализованных в виде танца. Вальс и фокстрот, брейк и хоровод, танго, макабр и пляска смерти выворачивают наизнанку представления о мире и героях, создавая причудливые вселенные, расположенные рядом с нами – в наших фантазиях, в будущем, прошлом или даже в наших старых школьных тетрадях. Это не противопоставление мужского и женского, не сравнение и не поиск пересечений: это генезис мужского и женского. Это танец. И авторы приглашают читателя присоединиться к нему. Иллюстрации Арины Щербининой.
Новый, четвертый сборник серии «Зеркало», как и предыдущие, состоит из парных рассказов: один написан мужчиной, другой – женщиной, так что женский и мужской взгляды отражают и дополняют друг друга. Символы, которые определили темы для каждой пары, взяты из скандинавской мифологии. Дары Одина людям – не только мудрость и тайное знание, но и раздоры между людьми. Вот, например, если у тебя отняли жизнь, достойно мужчины забрать в обмен жизнь предателя, пока не истекли твои последние тридцать шесть часов.
У воды множество форм. Это и мрачные грозовые облака, и безмятежность заснеженных полей севера, и неудержимый поток горной реки, и первый лёд – прозрачный и хрупкий… Вода – самое беспощадное зеркало, что выявляет и доблести, и пороки. Не клянись на крови, не проливай слёз – вглядись в зеркало воды, слушай её рассказы.