Зеркальные числа - [19]

Они оба были заперты в своих герметичных пузырях – две точки света, два существа, одно из которых могло двигаться, другое – нет.

Брис передал координаты найденного искалеченного модуля, описал ситуацию. София ойкнула, Олеся грязно выругалась. Остальные молчали. Потом Штефан откашлялся, сказал, что свяжется с китайской стороной.

– ДжейСиТри, – позвал Брис.

– Да, Брис, – отозвался тот похоронным голосом.

– Сколько… сколько у нас было бы времени? Если мы откроем модули? Женг заберется ко мне, я герметизирую «геккон», восстановлю давление и уровень кислорода?

– Пятнадцать секунд, – сказал Джей. – Ну, если удача прокачана у обоих, может еще секунда-две.

– Что-то маловато, – сказал Брис. – А под водой я до ста считаю… Это из-за холода?

– Торговаться со мной собрался, что ли? Холод неважен, в вакууме тепло тела быстро не уходит. За пятнадцать секунд расходуется весь кислород в крови. Под водой у тебя полные легкие воздуха. А тут надо полностью выдохнуть, полностью, понимаешь? Иначе у тебя и пяти секунд не будет, прежде чем кислород в вакууме расширится и порвет изнутри твои легкие в фарш. Ты меня понял, Брис?

– Я тебя понял, – ответил Брис, напряженно считая.

– Упрямый осел, – сказал ДжейСиТри издалека.

Открыть капсулы – одновременно – четыре-пять секунд – Женгу напрячься и прыгнуть – Брису поймать – шесть-семь секунд, закрыть капсулу – нажать кнопку подачи кислорода – четыре. Или пять. Или шесть секунд. Разница в секунду. Но если все – по нижнему пределу, то оба выживут, если по верхнему – оба погибнут.

– Китайское руководство запрещает Женгу Го соглашаться на подобное безумие, подвергая другого космонавта – тебя, Брис – неоправданному риску, – объявил Штефан.

– Ну, он об этом-то не знает, – тихо сказал Брис.

Женг смотрел на него из своего пузыря. Не отрывал взгляда. Наверное, думал, что Брис – последнее, что он увидит.

Брис подвел «геккон» как мог близко. Если упереться стеклом в стекло – можно стучать морзянкой. Через несколько минут он понял, что сделать этого не сможет – габариты модулей несовместимы. Брис весь взмок, и система контроля воздуха на полсекунды сплоховала, перестраиваясь – прозрачный пластик покрылся туманом дыхания.

– Эврика! – сказал Брис и отключил ее.

– Что, что Эврика? – взволнованно спросил голос Олеси.

– «Эврика!» – воскликнул Архимед, что означает «я нашел!» – сказал Брис, усиленно дыша на стекло.

«15 секунд» – написал он на стекле, в последнюю секунду вспомнив, что писать надо зеркально. Набросал открытый овал капсулы и человечка с крестиками вместо глаз. Туман его дыхания почти тут же исчез, но Женг впервые оживился в капсуле напротив, поняв, что они могут общаться. Он повозился с настройками, что-то переключил и пластик тут же запотел изнутри.

«Слишком мало, – написал он. – ОПАСНО!» И нарисовал двух человечков с крестиками вместо глаз. Показал пальцем на себя, потом на Бриса. Высунул язык, запрокинул голову – я умер, ты умер, мы умерли и остались в темноте, замороженные и вечные – тела не разложатся.

«15 секунд, – написал Брис. – Открыть. Ты прыгаешь. Я ловлю. Закрыть».

Женг помотал головой – нет. Потом написал «нет» на стекле. Потом написал какой-то иероглиф, наверное, тоже «нет».

– Упрямый, – сказал Брис. – Как его жену зовут?

– Ксуеман, – отзвалась София. Брис представил, как они все сидят на базе – нервно, сжимая планшеты, не двигаясь. К сцене бы подошла тревожная музыка, – решил он.

– А говорят у китайцев имена короткие, – вздохнул Брис. Написал на стекле «Ксуеман». Потом написал «Мама. Папа.»

Женг закрыл глаза, стараясь не заплакать.

«Жизнь стоит риска!» написал Брис свой последний довод и подождал. Наконец Женг открыл глаза и кивнул. Брис улыбнулся.

– Олеся, слухай сюды. Если все получится – в кабине нас будет двое, и щека к щеке с китайским товарищем я управлять «гекконом» не смогу. Я извиняюсь заранее, что вас ставлю в такое положение – но вам придется залезть в систему управления и удаленно меня отсюда вытащить… И желательно побыстрее, потому что кислород мы будет вдвоем жечь очень быстро… перевожу на дистанционный контроль. Я весь твой, девочка моя!

– Я вне себя от счастья, – невесело сказала Олеся где-то в другом мире – там, куда Брису очень хотелось снова попасть.

«Нужно выдохнуть! – написал Брис китайцу, – ПОЛНОСТЬЮ!»

И показал пальцами цифры – 5-4-3… Дальше не дошел – кабина китайского модуля дрогнула, наверное, у Женга сдали нервы – и открылась. Брис активировал свою и сосредоточился на дыхании. Кабина открылась в лунный вакуум, в минус двести вечной тени. Холод сдирал с Бриса кожу, каждая клетка кричала, задыхаясь. Женг прыгнул – его нога сорвалась, Брис уже видел, что не допрыгнет, несмотря на 1/6 земной гравитации – из всех сил дернулся вперед и попытался его поймать. Ухватил за волосы, потянул, сам теряя сознание – попытался вдохнуть, но вместо воздуха было ледяное ничто. Брис дернулся назад, не отпуская Женга, ударил по «закрыть», не успел включить герметизацию-давление-кислород – палец соскользнул, темно.

Брис думал, что смерть – это как в лунном кратере. Холодно и ничего. И растворяешься в темноте, и все уходит, и страдание исчезает вместе с мучительным желанием жизни.