Зеркальное время - [6]

Это завораживало.

Помещение казалось пустым, по крайней мере на первый взгляд. Оно представляло собой лабиринт из сотен и сотен стеклянных стенок.

Конечно, Юлиан и раньше видел стеклянные лаби­ринты. Он уже не раз бывал в них — как и всякий, кто хоть однажды посещал ярмарочное гулянье или луна-парк, — но такого не видел.

Стекла отличались не просто прозрачностью — они были почти невидимы. Лишь кое-где по слабому отсвету можно было догадаться, что здесь есть еще что-то, кроме пустоты; но искать это что-то пришлось бы на ощупь; но и найдя, трудно было поверить собственным рукам.

— Невероятно, — прошептал Юлиан. — Такого я... еще не видел!

— В том-то и фокус, — объяснил Рогер. — Ты не должен это видеть! — Он сделал приглашающий жест. — Хочешь попробовать?

Юлиан помедлил. У него все еще болел ушибленный нос. Но теперь он уже знал, чего ожидать, и медленно поднял руки, выставив вперед растопыренные пальцы. Через два шага он опять наткнулся на препятствие.

Это сводило с ума — он ощущал стекло: твердое, как сталь, и такое холодное, что кончики пальцев покалывало, но так и не смог его увидеть!

Потом он вспомнил один прием, про который ему говорил отец. Юлиан победно рассмеялся в сторону Рогера и опустил взгляд, ища металлические рамы, в которые должны быть вмонтированы стеклянные стенки лаби­ринта.

Но там ничего не было.

Юлиан посмотрел вверх. И там ничего.

Его удивление стало перерастать в беспокойство. Если весь этот лабиринт не отлит как единое целое — а это было решительно невозможно! — то он видел перед собой фантастическое изделие ручной работы, какого больше нет нигде в мире. Не было видно никаких краев. Никакой окантовки. Даже те места, где стеклянные стенки пере­секались — к тому же еще под разными углами! — были совершенно невидимы! Это надо показать отцу! — вот первое, что пришло ему в голову.

Он снова опустил руки, отступил на шаг и помотал головой.

— Лучше не надо, — произнес он.

Рогер рассмеялся:

— Боишься?

— Нет! — ответил Юлиан, опять немного задетый его вопросом. — Но я... у меня правда больше нет времени. Мой отец будет вне себя, если я не вернусь в отель вовремя.

На удивление, Рогер не стал его уговаривать, а лишь пожал плечами:

— Может, ты и прав. Надо много времени, чтобы пройти насквозь. — Он тихо засмеялся. — Нам уже при­ходилось выводить отсюда людей, которые сами не могли найти выход.

— А вдруг там кто-нибудь остался? — спросил Юлиан в шутку. Но когда произнес это, по спине у него пробежали мурашки. И потом еще раз, когда он взглянул в лицо Рогера и тот ответил очень серьезно:

— Много осталось.

— Ты ведь шутишь, да? — занервничал Юлиан.

На мгновение ему показалось, что Рогер не шутит, — таким серьезным и пронзительным оставался все это время его взгляд. Но вот в глазах Рогера блеснули искры усмешки.

— Конечно шучу, — сказал он, смеясь. — Пока все выбирались. Рекорд длительности пребывания лежит где-то между тремя и четырьмя часами. Даже мне иногда бывает трудно пройти насквозь.

Но эти слова почему-то не убедили Юлиана. Что-то мешало поверить — да нет же, вздор! Он сам перебил ход собственной мысли. Обыкновенный стеклянный лабиринт, такие есть на каждой ярмарке. Ему ли не знать, чего можно добиться при помощи света и нескольких ловко расставленных зеркал.

Но все же он еще раз остановился у двери и оглянулся, любуясь просторным, на первый взгляд пустым поме­щением.

— Фантастика! — сказал он. — Как вы это делаете? Светом?

— И светом тоже, — ответил Рогер, и по голосу его было заметно, что он удивлен догадливостью Юлиана. — Я и сам точно не знаю. Дело еще в стекле. Оно какого-то особого сорта, такое делают на одной-единственной фаб­рике.

— И где же эта фабрика?

— Понятия не имею. — Рогер нахмурился. — Но если бы и знал, не сказал. Мой старик ревнив к профессио­нальным секретам.

— Я совсем не это имел в виду, — поспешно заверил Юлиан. — Но понимаешь, мой отец тоже занимается... чем-то похожим. Его бы это заинтересовало.

— Вот как? — сказал Рогер, и отчуждение в его глазах усилилось.

— Может быть, у твоего отца и у моего был бы общий интерес, — робко заикнулся Юлиан. — Ты не против, если я в следующий раз приведу его сюда?

— Ну нет, — отрезал Рогер. Внезапно он снова оскла­бился. — Не он первый, кто пытался раскусить наш секрет. Пока что это никому не удалось. Хотя...

— Что хотя?

Лицо Рогера посуровело.

— Я рассказывал тебе о людях, которые не могли выбраться из лабиринта, или нет?

Страх пробрал Юлиана до мозга костей, но Рогер неожиданно подмигнул ему, и Юлиан понял, что опять попался на уловку.

Рогера разобрал смех, и он долго не мог успокоиться.

Да приводи, приводи, — сказал он, насмеявшись до­сыта. — Я покажу вам остальное. Ведь ты еще не видел главного.

— И что же это?

Рогер отрицательно покачал головой:

— В другой раз. Будет хоть порука, что ты снова придешь.

Он открыл дверь и выключил свет, хотя Юлиан еще не успел выйти. Его накрыло темнотой, как волной, и он ощутил в этой темноте нечто большее, чем просто отсутствие света. Юлиан поспешно выбрался наружу и отошел подальше от этого зловещего лабиринта. Сердце его колотилось.

Пока Рогер запирал дверь — на сей раз со всей тща­тельностью, — Юлиан снова оглядел эту заброшенную часть ярмарки. Тьма сгустилась, стало холоднее. К тому же поднялся ветер, зловеще завывая в переулочках меж будок.