Зеркальник - [4]

Но в такую беду Ирма не верила. Она хорошо запомнила дальнюю лесную прогулку, когда в самый полдень, такой жаркий, что впору из лужи напиться, глянул он, как облизывает она сухим языком потрескавшиеся губы, улыбнулся тихо и зачерпнул гнилой воды из болота. А потом бросил в эту воду несколько белых шариков, и через несколько минут стала мутная вода прозрачной и не пахла вовсе, а уж на вкус была чудна и холодна.

Нет, все так получалось, что не одолеть Великому Магу Глана. Не первый раз уже сцеплялись они, да все без толку. Эти два человека воплощали в себе такие силы, что победить не могла ни одна из них, как ни исхитрялась. Вот и теперь все обошлось бы, кабы не Вито. Знала ведь, что ходит под окнами, в жены взять хочет, да все думала, что поймет он. А он... Золотом захотел ее усыпать да заодно и от соперника избавиться. Да только ведь каждый знает, какова цена слова Великого Мага.

Ход был сухой, и Ирма продвигалась вперед, едва касаясь стен кончиками пальцев. Это было очень важно - не потерять контакт. Ведь Ирма сознательно не взяла свечу, да и как же, помогла бы тут свеча, жди. Летучие мыши ее враз бы загасили, а после света тьма стала бы еще более непроницаемой. О том, что случилось бы тогда, не хотелось и думать. Любое ответвление лабиринта могло сбить с пути, она долго блуждала бы в угольной черноте, до тех пор, пока не превратилась бы в белесый костяк, которыми так и усыпаны лабиринты подземелья.

Старики в деревне говорили, а им еще раньше говорили их деды, что даже Великий Маг относится к подземелью с осторожностью. Судя по всему, так оно и есть, потому что не знает колдун про некие тайные тропы, вот и не поставил там охрану, дал ей возможность проникнуть в свою тщательно охраняемую цитадель.

И тут вдруг в душу Ирмы закрался страх, липким холодом сковал сердце: а если все это специально подстроено? И то, что не было гоблинов у прикрывающего вход Ключевого Валуна - очередная уловка Великого Мага? Поговаривали ведь, что общается он часто со Змеем и рыщет по деревням, где девки помоложе да покрасивей. И уж потом девок этих никто и никогда не видит. А еще говорили, будто мысли он может читать самые потаенные, а раз так, то и ее, Ирмы, планы для него не секрет, и убрал он охрану от входа только для того, чтобы она сама к нему пришла.

Тревожно колотилось сердце Ирмы, но знала она, что не отступит. Потому что не будет ей иначе никакой жизни. Рука ее скользнула за пазуху и любовно погладила нагревшуюся сталь ножа. Это придало ей сил и уверенности в себе. Да иначе и быть не могло - нож-то особый. Выковали его в полнолуние и закалили в крови белого козленка, да еще и произнесли при этом нужные заклинания. Так что этим ножом запросто можно было нечистую силу сразить, потому что не было у зла от него защиты.

Словно обжегшись, отдернула она руку от костяной рукоятки, выполненной из клыка дракона. Отдернула, чтобы не выдать себя неосторожной мыслью. Никому заранее не следовало знать про тот нож, и потому девушка стала думать, как дойдет по этому лабиринту до нижнего входа в Башню Призраков, поднимется по скрипучей лестнице, играющей под ногами от старости, войдет в одиночную камеру, где Глан стоит, прикованный к стене. И падут оковы, исчезнет зло. И тогда пойдут они вдвоем к заветному камню; откуда прямая дорога в Светлую страну...

Когда руки Глана приковали к вмурованным в стену массивным железным кольцам, он даже не встревожился. Эти недотепы представления не имели о том, какую силу способен концентрировать в мышцах человек XXIII века. Да для него такая цепь все равно что нитка!

"Ну, это уже я хватил! - тут же мысленно одернул он себя. - Тоже придумал, нитка! Повозиться, конечно, придется, но это в самом деле не так страшно..."

Но когда руки немного затекли, и он попробовал слегка размять мышцы, что-то в кандалах его насторожило. Была тут еще какая-то деталь, обещавшая подвох. Так и есть, внутренняя поверхность кандалов покрыта острыми пластинчатыми шипами, а сами браслеты устроены так, что при каждом усилии затягиваются туже. Шипы, естественно, впиваются в кожу. И так далее.

"Пожалуй, в этом деле Великому Магу удалось подстроить мне ловушку, подумал Глан. - Силовой номер с разрыванием кандалов и проламыванием стенок здесь не пройдет. Здесь нужно что-нибудь похитрее. А что тут выйдет похитрее, когда времени в обрез? Ровно столько, сколько понадобится чародею, чтобы собрать под свои знамена всех сочувствующих и обрушиться на Светлую страну".

Скверно только, что никого нельзя предупредить. Там поначалу даже не поймут ничего, а нечисть хлынет, как гной из прорвавшегося чирья, на залитые солнцем луга, сплошь поросшие цветами, в приветливые леса, где весело отсчитывает года расшалившаяся кукушка. Но хуже всего, что там будут дети. Глан почти физически ощущал ужас, который возникнет в сердцах малышей от одного только вида этой гнуси. А ведь потом последуют еще и препротивнейшие дела.

Он едва не застонал от бессилия и душевной боли. Но и сдаваться не думал. Это сейчас он бессилен. А там... Пусть ведут. И тогда на границе двух миров увидит Великий Маг, что может сделать человек, если чувствует свою ответственность за человечество.