Зеркальная комната - [9]
С тех пор дух Андерматта блуждал, не зная покоя, вдоль стен древней крепости. Лишь иногда по ночам его жалобный голос слышался в завывании ветра, или, проходя мимо зеркала, можно было заметить краем глаза его тень.
Теперь Фемистокл видел его перед собой совсем отчётливо, несмотря на то, что его лицо было искажено страхом.
— Пэр Андерматт? — спросил он ещё раз. — Это ты?
— Опасность… — разобрал Фемистокл. — Вы… зеркало…
— Я тебя не понимаю, — сказал волшебник.
Он вплотную подошёл к столу и склонился над ним, так что его лицо коснулось потрескавшейся стеклянной поверхности Шара. Странно: Фемистокл был уверен, что устранил все повреждения и царапины. Но сейчас на стекле снова виднелись трещины.
— Что ты хочешь мне сказать?
— Ужасная опасность… — шёпотом кричал Пэр Андерматт. — Вы должны… Шатёр… Зеркало…
— Я знаю, что ты всё ещё в плену за зеркалами, — ответил Фемистокл. — Но как я могу тебе помочь?
Лицо, прижавшееся к стеклу изнутри Шара, выражало такое отчаяние, что сердце Фемистокла сжалось. Он видел, с каким усилием Пэр Андерматт упирается в стекло, но этого было недостаточно, чтобы разбить Шар. Наоборот — внутри начались помехи, и очертания юноши стали расплываться.
— Осколок… Огонь… — расслышал Фемистокл, затем туманная пелена внутри Шара заклубилась, и через мгновение лицо юного принца Степных Всадников окончательно исчезло.
Потом случилось нечто совсем ужасное. Вихрь теней внутри Шара прекратился, но Шар не стал прозрачным, как прежде. К тому же он оказался пронизанным сетью тончайших линий, словно горящих зловещим внутренним огнём. Для кого-то это был бессмысленный узор, но для Фемистокла в нём заключался ужасный смысл: это были всё те же трещины и царапины, которые он недавно с таким трудом устранил. Он вновь видел осколки, на которые тогда разлетелся его Шар. Но это было ещё не всё.
Среди них был один осколок, горящий жутковатым тёмно-красным светом. И Фемистокл увидел в нём чужой, опасный мир: бесконечную пустыню с бурлящими вулканами и реками лавы, над которой летали драконы и другие, ещё более ужасные чудовища.
И это было ещё не самое страшное, что увидел в Шаре Фемистокл…
— О боги! — прошептал седой волшебник, и на минуту его словно парализовало.
Потом он резко повернулся на каблуках и выбежал из кабинета с такой скоростью, на какую только был способен.
Среди зеркал
А если посмотреть с фасада, шатёр был не таким потёртым, как сзади, к тому же это был не совсем шатёр. Когда Ребекка завернула за угол, она внезапно оказалась перед стоящими в ряд стёклами двухметровой высоты, тянущимися вдоль всего фасада. Стёкла были безнадёжно исцарапаны. В будке, в которой находилась касса, дремала седая женщина, и по её виду нельзя было сказать, что она продала хотя бы один билет.
Ребекка ничего этого не замечала: она всё ещё слышала беззвучный голос, который призывал её войти внутрь.
Женщина в окошке кассы пробудилась и, сонно щуря глаза, протянула руку. Ребекка, пригнувшись, прошла мимо кассы и понеслась к входу в зеркальный кабинет. Впопыхах она не успевала следить за всеми крутыми поворотами и врезалась прямо в одно из запылённых стёкол, составляющих настоящий лабиринт из ходов и перекрёстков, которые вели в никуда или по кругу либо оканчивались до блеска отполированными стеклянными стенами. В конце концов, в том и заключался смысл аттракциона — как можно больше усложнить путь посетителя к центру. Но Ребекка неслась с уверенностью лунатика между стеклянными стенками, даже не дотронувшись до них ни разу. Не прошло и минуты, как она, запыхавшись, но без единой царапины добежала до середины стеклянного лабиринта и остановилась.
Она находилась в маленьком восьмиугольном помещении, пол которого был посыпан опилками. Вдоль стен стояло с полдюжины зеркал в человеческий рост.
Сзади что-то зазвенело. Ребекка чуть повернула голову и заметила тень, которую не сразу смогла увидеть сквозь все эти потускневшие стёкла, — возможно, это была седая тётенька из кассы и у неё явно были трудности со своим собственным лабиринтом. Вот и хорошо: ведь если кассирша здесь появится, начнутся неприятности и Ребекке придётся ответить на вопрос: «Что, скажи на милость, ты здесь ищешь?» А ответить на него она не смогла бы при всём своём желании.
Она огляделась. Сердце громко стучало от волнения. Помещение было совсем пустым, не считая больших зеркал, а в них не было ничего особенного.
Во всяком случае, для такого места, как это.
Это были все без исключения кривые зеркала. Из них глядели одновременно шесть Ребекк, и все они были ужасно искажены и искривлены: одно отражение было тонюсенькое словно спичка, другое — круглое как воздушный шар, третье — разделённое на несколько частей. Были и другие, ещё более причудливые.
Ребекка лишь мельком взглянула на них. Она никогда не любила подобных вещей, и уж точно пришла сюда не ради этих странных зеркал.
Но из-за чего же тогда?
Снова за её спиной что-то задребезжало. Ребекка даже не обернулась, однако узнала в одном из отражений преследовавшую её тётку. Оставалось всего лишь несколько секунд. Но для чего?
Отчаяние нарастало. Она растерянно оглядывала стёкла и зеркала — и вдруг вскрикнула, а глаза её расширились от удивления.
