Зеркала. Книга 1. Маскарад - [15]

Глядя на ее мучения, Лаура взяла девушку под локоть. Сама она шла с уверенностью ледокола, взламывающего арктические льды. Возможно, дело было в жизненном опыте — венецианка Лаура знала, как вести себя среди туристических орд. Но Томка подозревала, что не последнюю роль сыграла и внешность — люди опасались близко подходить к бородатой женщине. Да и Снуппи, семенящий за хозяйкой, вносил свою лепту.

— Знаете, милочка, — задумчиво произнесла Лаура. — Все вещи умеют разговаривать. Надо только научиться их слушать, и тогда они расскажут вам свою историю…

— Даже чемоданы?

— Особенно чемоданы. Они знают множество историй. Хотите узнать историю вашего чемодана?

Томка покосилась на Лауру.

— Новое гадание?

— Что вы! — рассмеялась женщина. — Просто милая светская беседа.

— С чемоданом?!

— Perché no?

— Да нет, просто…

Томка не нашлась, что сказать. Лаура не выглядела сумасшедшей, а тут такой финт!

В беседах с неодушевленными предметами нет ничего предосудительного. Томка и сама, бывало, орала на зависший ноутбук или на молоток, упавший на ногу. Но одно дело, когда с вещами говоришь ты, и совсем иное — когда они начинают тебе отвечать. Это уже попахивает шизофренией.

Лаура замахала рукой и крикнула, заглушая гомон толпы:

— Джиппи! Погоди немного, дорогой…

Джеппетто, который чудом умудрился протолкаться вперед, остановился. Лицо его блестело от пота. Он нес чемодан на вытянутых руках, совсем вымотался и был только рад маленькой передышке. Поставив чемодан на землю, он принялся вытирать лицо белым платком.

— Давайте я дальше сама понесу? — участливо предложила Томка.

Джеппетто аж задохнулся от возмущения.

— Как можно, синьорина! Таскать тяжести — мужская работа.

Спорить здесь было бесполезно.

— А наша юная superdonna, оказывается, не знает историю своего чемодана! — сказала Лаура таким тоном, будто Томка не знала о том, что Земля круглая. — Мы с ней решили посмотреть, что же он сам нам расскажет.

То, что все происходило посреди железнодорожного перрона, Лауру не остановило. Нагнувшись к чемодану, она погладила его по крышке, точно любимого пса. Заметив это, Снуппи ревниво запыхтел, как паровоз, спускающий пар. Томка, не думая, протянула руку, чтобы потрепать собаку за ухом и немного ее подбодрить.

Спасло ее только чудо: челюсти клацнули в считанных миллиметрах от пальцев. Томка резко отдернула руку, прижала ее к груди. Вот и проявляй после этого доброту к животным! Снуппи смерил девушку взглядом голодного крокодила и хрюкнул.

— Осторожно! — запоздало вскрикнул Джеппетто. — Снуппи сильно нервничает, когда вокруг много незнакомых людей.

Он указал на вокзальную толпу. Судя по выражениям лиц, куда больше нервничали именно люди. Снуппи же смотрел на них взглядом льва, который проснулся посреди отары овец. Словно раздумывал — с кого бы начать?

— Итак, что у нас, — проговорила Лаура, продолжая гладить чемодан.

Она закрыла глаза, на ее лице появилось задумчивое выражение. Словно женщина и в самом деле внимательно прислушивалась. Томка заметила, что Лаура что-то сжимает в кулаке — меж пальцев мелькнул металлический отблеск. Но что это было, девушка разглядеть не смогла.

— Раньше этот чемодан принадлежал одной актрисе, — наконец сказала Лаура. Глаза она не открыла. — Нет, не актрисе… Цирковой гимнастке. Надо же какое совпадение!

— Пожалуй, — согласилась Томка.

— Она жила очень давно, — продолжила Лаура. — В начале прошлого или в конце позапрошлого века. Тогда, когда все ходили в цилиндрах и фраках… И она много путешествовала. Объездила полсвета: Лондон, Париж, Сан-Франциско… Шумные, блестящие гастроли, поклонники и цветы. Ага, понятно, почему я приняла ее за актрису: она выступала на сцене, а не на арене…

Лаура замолчала, но не успела Томка вставить и слова, как «рассказ чемодана» продолжился. Девушка решила, что Лаура сочиняет историю на ходу, словно сказку для маленькой девочки. И даже обидно, что такая милая женщина думает, будто Томка примет эту самодеятельность за чистую монету.

— Она и в Венеции побывала. Город тогда был другим… Без туристов и китайских сувениров. Провинциальная дыра; прибежище всякого рода богемы: художники, скульпторы, поэты и романисты-неудачники. Так, так… Как интересно. С этой актрисой здесь случилась большая неприятность.

— Ее убили? — не удержалась Томка, вспомнив о пулевом отверстии в чемодане.

Лаура вздрогнула.

— Нет, не убийство — он не помнит крови. Что-то иное. Она… Она сошла с ума!!! Но я не могу понять, почему. Эта часть истории от меня скрыта. Он не хочет ее рассказывать.

Томка нахмурилась. А ведь не далее как вчера очень похожей семейной легендой мать отговаривала ее от поездки в Венецию… Мол, там ее прабабка, тоже циркачка, слетела с катушек. Томка была уверена, что мать выдумала байку, чтобы запугать впечатлительную дочь. И тут точно такую же историю сочиняет Лаура. Не может быть, чтобы они сговорились! Либо в Венеции все цирковые артисты сходят с ума, либо речь и впрямь шла об одном и том же человеке. Но раз так, выходит, мать ей не врала?

У Томки появилось странное ощущение, сродни щекотке или покалыванию в кончиках пальцев. Должно быть, что-то подобное испытывал Аладдин, первый раз разглядывая волшебную лампу.