Зеркала - [42]

Инвари поднялся на ноги, подобрал свой меч и, отсалютовав герцогу, сел по левую руку от него.

Снова раздался грохот — это выбравшийся из-под доспехов Ванвельт пнул их ногой.

Адамант хохотал, вытирая слезы салфеткой, глядя на побагровевшего принца, подходящего к столу.

— Это не честный поединок! — заявил тот.

— Конечно, не честный! — Адамант все еще смеялся. — А как еще бедный мальчик справился бы с тобой?

— Я прошу прощения у Вашего Высочества, — подал голос Инвари, — у меня не оставалось выбора.

Ванвельт жадно выпил вина и с интересом посмотрел на него.

— Ладно, — после недолгого молчания, сказал он, — чего уж там!

Инвари заметил, как они с герцогом обменялись удовлетворенными взглядами.

— Выпьем, дэльф, и забудем обиды? — предложил Ванвельт.

Инвари с готовностью подставил кубок. Адамант сиял.

— Как я рад, друзья мои, что все разрешилось. Сегодня особенный вечер!

Особенным вечером пили особенное вино из глубоких королевских погребов. Ванвельт, один уничтоживший, наверное, содержимое целого такого погреба, заметно захмелел. Адамант вообще едва держался на ногах. Но Инвари замечал взгляды, которые они исподволь бросали на него, и понимал, что оба не так пьяны, как кажутся. И потому сам старательно изображал опьянение, хотя был, пожалуй, трезвее обоих. Это было не сложным — он хорошо контролировал обменные процессы своего организма.

Кульминация вечера наступила в тот момент, когда герцог, пошатываясь, подошел к стеклянному колпаку и, толкнув его локтем, уронил. Колпак разбился. Адамант с хрустом наступил на осколки и, Инвари мог поклясться, что в это мгновение лицо герцога перекосило злобной усмешкой.

— Мне надо было напиться, чтобы сделать это! — прошептал Адамант.

Ванвельт заторопился к нему, на ходу опрокинув кресло, в котором сидел — кресло королевы. Инвари лишь дрогнул ресницами ему вслед.

— Позволь мне! — вскричал Ванвельт, и сдернул королевский венец с подушки.

— Ты не знаешь, странник, примеряют ли королевские регалии или надевают раз и навсегда? — крикнул Адамант.

Инвари равнодушно пожал плечами. Внутри него все кипело от бешенства.

Ванвельт грузно опустился на одно колено.

— Позволишь, Величайший? — почтительно осведомился он, держа венец в вытянутых руках.

Герцог одновременно покорно и насмешливо склонился перед ним.

Ванвельт поднялся и торжественно водрузил венец на его голову.

— Да здравствует король! — взревел он и снова рухнул на колени.

Адамант медленно, насколько позволяло тело, распрямлялся. Словно тяжесть вдруг рухнула с его плеч. Он посмотрел на Инвари.

— Ну, а ты, — голос его звучал вкрадчиво, — Ты, странник, что же не приветствуешь короля?

— Я буду его приветствовать в день настоящей коронации, — невозмутимо отвечал Инвари, делая вид, что чрезвычайно поглощен едой.

Ванвельт удивленно хрюкнул и с трудом поднялся на ноги.

— Дерзкий мальчишка! Мне придется снова проучить тебя…, - пообещал он и вопросительно взглянул на регента.

Адамант внимательно смотрел на Инвари.

— Не надо, Волк, — наконец, сказал он, — дэльф прав. А я поторопился.

Он резко сорвал с себя корону и бросил на место.

— Ты можешь идти, странник!

Инвари поспешил подняться и склониться в низком поклоне.

— Завтра праздник Чудесного спасения, — сквозь стиснутые зубы произнес Адамант. — Я жду тебя здесь в полдень. Слуга принесет для тебя праздничную одежду.

— Благодарю. Я буду.

* * *

В назначенное Ворчуном время он стоял в темном приделе храма Бога-покровителя. Расколдованная Сталь мирно висела у пояса, ничем не отличаясь от обычного оружия.

«Ночные храмы невообразимо прекрасны!» — с нежностью думал он, вслушиваясь в тишину. Над ним возвышалась темная фигура Тэа, насмешливо мерцала в темноте изумрудными глазами. Из овального отверстия в потолке падали на пол бледные лунные лучи, делая внутренне убранство храма призрачным. Еще слабо курились жертвенники, и дымок благовоний смешивался с ароматным ночным воздухом, приносимым сверху непоседой сквозняком.

Инвари бесшумно двинулся в восточное крыло храма. Бог следил за ним — взгляд статуи, искусно сделанной мастерами, достигал всех уголков храма одновременно.

От этого мерцающего взгляда ему становилось и жутко и радостно одновременно. Эта ночь, этот ставший таинственным храм, пусть на один шаг, но приближали его к сумрачному миру родного Поднебесья.

Тихо зазвенели молельные колокольчики.

Более не таясь, Инвари шагнул в полосу света.

— Ты пришел, — констатировал уже знакомый голос, и к нему подошел Шторм.

— Новое оружие? — заинтересовался он, едва окинув юношу взглядом. — Интересная штучка. Дорогая?

И Шторм бесцеремонно протянул руку к шпаге.

— Как можно драться такой булавкой? — удивился он, берясь за гарду и вытаскивая ее из ножен.

Не противясь, Инвари затаил улыбку. Он-то видел, как едва заметно шевельнулось лезвие.

Шторм шепотом ругнулся, уставился удивленно на окрасившуюся кровью ладонь.

— Карго! — прошипел он. — Она порезала мне руку!

Инвари равнодушно запахнул плащ.

— Хорошая заточка, — бросил он. — Послушай, у меня мало времени. В полдень я должен быть в замке. Вряд ли ранее меня хватятся, но полдень — последний срок!

Вытирая руку о штаны, Шторм изумленно посмотрел на него.