Земляничка - [5]

Вот уже приехали на запряжённой в телегу лошади, чтобы отвезти его в город. Вот он сел в подводу, обвёл глазами провожающих.

И тут откуда-то появилась запыхавшаяся, раскрасневшаяся Таня со спрятанными за спиной руками. Она смотрела на отца, он — на неё. Ещё минута — и он уедет и так и не поймёт, как она его любит. Надо решаться.

И Таня бросилась к отцу, вынула из-за спины руки и протянула ему букетик только что собранной земляники. А затем резко повернулась и стремглав умчалась. Отец даже сказать ей ничего не успел. Повозка тронулась и увезла его. Надолго увезла, теперь уже до самого конца войны.

ГАЛЯ

В погожие дни все ребятишки собирались на лужайке.

— А у нас есть ещё одна сестричка — Галя. Она у нас красавица, — похвастались однажды Аля с Ирой.

— А где она? Почему я не видела её? — удивилась Таня.

— Потому, что Галя уже совсем большая. Ей уже двенадцать лет — вот столько, — Ира подняла две растопыренные ладошки, потом ещё два пальца. — Она работает на лесном сплаве.

— Я видела из окошка девочек на плотах, как они плыли по реке, — вспомнила Таня. — Галя тоже там была?

— Конечно.

— А где она теперь, ведь плотов на реке больше нет?

— Ну, в лесу всякой работы много. Вот увидишь её, сама и спросишь.

— А когда увижу?

— Скоро. Мама сказала, что скоро будет праздник и Галю домой отпустят.

Спустя несколько дней Таня увидела Галю в первый раз. Это было на празднике Троицы.

В это утро всё в деревне было необычно. На крылечках стояли свежесрубленные молодые берёзки с нежными блестящими листочками, и солнышко светило как будто ласковей, чем всегда, и веселей носились и пищали над лужайкой нарядные чёрно-белые ласточки. На лужайке толпился народ.

Послышались звуки гармошки. Это шёл на праздник маленький деревенский гармонист Коля, а с ним три молоденькие, нарядные и красивые девушки. Две из них были чуть постарше, а одна — девочка-подросток.

— Смотри, смотри, — подтолкнули Таню с двух сторон Аля с Ирой, показывая на самую молоденькую и красивую, — вот наша Галя!

Коля уселся на табуретку, растянул меха гармошки и заиграл, а девушки, часто выбивая каблучками дробь, принялись выхаживать одна перед другой и петь частушки.

Все залюбовались ими. Особенно хороша была Галя. Её светлые кудрявые волосы так и горели на солнышке, весело развевалось по ветру белое платьице в мелкий горошек, и ловчей всех выбивали дробь её крепенькие ножки в туфлях-лодочках.

Такой и запомнилась она Тане.

А потом с Галей случилась беда. Работая на сплаве, она сильно застудилась. Ведь ранней весной на реке очень холодно, часто идёт дождь, а то и снег. Но за плотом надо было следить в любую погоду, так что девочки часто мёрзли и промокали насквозь. Укрыться и хоть немного согреться они могли только по очереди, в шалаше. Домой возвращались за многие километры пешком, по берегу реки. Ночевали где придётся: и в стогу сена, и прямо в лесу. А в лесу весной ещё лежит снег.

Вот и не выдержала, заболела красавица Галя. У неё отказали ноги. Сначала она ещё немного ходила, с трудом их переставляя, а потом и вовсе слегла.

Теперь Галю было трудно узнать. Когда следующим летом Тане разрешили выйти на улицу, она первым делом помчалась к своим подружкам, Але с Ирой. Открыв дверь избы, Таня удивлённо замерла на пороге. В углу она увидела кровать, на которой, покрытая лоскутным одеялом, лежала худенькая не то девочка, не то старушка с жёлтым лицом и большими голубыми глазами.

— Что, не узнаёшь нашу Галю? — грустно спросила её мама, тётя Александра. — Подойди, поговори с ней.

Тётя Александра приподняла Галю и посадила её в кровати.

— Подойди ко мне, — попросила Галя. — Ты меня и вправду не узнаёшь? А помнишь, как я плясала на Троицу?

Она улыбнулась, и Таня на миг узнала в этой исхудавшей девочке прежнюю красавицу Галю.

— Узнаю, — испуганно прошептала она, подойдя к кровати.

Галя обняла её.

— Ничего, мы с тобой ещё попляшем! Вот погоди, кончится война, меня отвезут в Москву, и там обязательно вылечат! Ты хочешь этого?

Таня кивнула.

— Ну вот, значит, так и будет! Только бы война поскорей закончилась! — с надеждой сказала Галя.

ПИСЬМА С ФРОНТА

Шло время. Миновало ещё одно лето, осень и ещё одна долгая зима, а война всё не кончалась. Все жили в ожидании вестей с фронта. Когда кто-нибудь получал письмо, к нему сбегалась вся деревня.

Этих свёрнутых уголком писем и ждали, и боялись. Боялись потому, что новости были не всегда хорошие. А больше всего боялись получить письмо в конверте, потому что в таких письмах чаще всего сообщалось о гибели воевавших на фронте родных. Поэтому их называли похоронками.

Самое страшное, что запомнилось Тане из её военного детства, — это крики деревенских женщин, получивших похоронку.

Зимой кричала тётя Оля, мама лучшей Таниной подружки Вали, что жила в доме напротив. Эти крики были слышны даже через двойные оконные рамы. Испуганной Тане бабушка сказала, что Валин папа погиб на фронте и что он уже никогда не вернётся. Вот и кричит Валина мама.

Следующим летом кричала тётя Юля, Мишина мама. Она кричала, потому что получила похоронку на своего сына Андрея, старшего брата Миши. Там было написано, что Андрей пал в бою смертью храбрых и награждён медалью. Посмертно.